– Ну разумеется. Потому что у меня есть множество подтверждающих свидетельств, с помощью которых я могу принять свое решение.
– Это действительно так? – перебил меня Кёгокудо со зловещей ухмылкой. – А что, если я скажу тебе, что это вовсе не вопрос свидетельств очевидцев и документов? Тебе просто не хватает логики, чтобы прочесть истину в последней истории, вот и всё.
– Так что же, по-твоему, выходит, что я верю в Токугаву Иэясу, а не в сказочного – прошу прощения, в легендарного – великана не потому, что я основываюсь на доказанных фактах, а просто потому, что у меня недостаточно широкий кругозор и узкое мировоззрение? Я правильно тебя понимаю?
– Нет, у тебя достаточно знаний о том, как устроен мир, и я не сомневаюсь, что ты обладаешь собственными убеждениями и стратегией познания. Более того, я уверен, что все твои взгляды полностью согласуются с современными представлениями и общественными нормами, и все это я сейчас оставляю за скобками. Однако в любую эпоху и при любых обстоятельствах знания человека остаются несовершенными.
– Это, пожалуй, действительно так, но я не согласен. Я имею в виду, что не важно, о чем мы говорим, – невозможные вещи всегда остаются невозможными, правильно?
«То, что не существует, – не существует».
– Сэкигути-кун… ты только что услышал теорию появления призраков, не так ли? Разве не может кто-нибудь, согласно этой же теории, увидеть великана? Если б ты увидел великана, то, по всей вероятности, поверил бы собственным глазам. В конце концов, ты сам лично осознал тот факт, что наблюдатель не может с уверенностью определить, видит он настоящую реальность или же воображаемую.
– Ну… «Может быть, это и так, но все же…» Хорошо, как ты говоришь, ради продолжения спора, давай, так и быть, предположим, что я действительно увидел этого твоего Дайдарабоши. Я поверил в то, что он настоящий, как верю во все остальное, что вижу своими глазами. Но если б я рассказал об этом другим людям, они решили бы, что это вздор и бред сумасшедшего. Никто мне не поверил бы, верно?
– Вполне, – Кёгокудо ухмыльнулся. – С чего бы им тебе поверить, если б ты был единственным, кто его видел? Но обстоятельства кардинально меняются, едва твой опыт обращается в слова. Слова – или изображения, не важно – это абстракции, которые делают опыт общедоступным. Как только твоя история записана, любой может прочитать и понять ее.
– Разумеется. Они смогли бы лучше ее понять. Но это все равно не значит, что после этого они не сочли бы все это чем-то бо́льшим, нежели плодом моего разыгравшегося воображения, – возразил я со всем упрямством, на которое только был способен.
– Да, все именно так, как ты говоришь. Твой опыт, твое чудовище, которое ты увидел, принадлежит только тебе, и если никто, кроме тебя, его не видел, это называют дикой фантазией или помрачением сознания. Но предположим, что был кто-то, кто тебе поверил. Теперь вы разделяете твою иллюзорную реальность – создаете, так сказать, коллективную фантазию. Исходя из всех записей и легенд, дошедших до нас, мы можем с уверенностью утверждать, что был не один и не два человека, которые разделяли коллективную фантазию о Дайдарабоши. То же самое можно сказать и об этих невероятных созданиях.
Кёгокудо рассеянно пролистнул страницы «Ночного шествия сотни демонов».
– Есть причина, по которой все эти существа обрели форму и остаются с нами по сей день. Так что если, как ты предлагаешь, принимать общепринятое знание за чистую монету, то нужно признать, что чудовища и призраки населяли наш мир с тех самых пор, как появились люди, которые о них рассказывали. Однако для современных людей, в число которых входишь и ты, для чудовищ нет места в их мире. Современный человек может читать записи и свидетельства, однако, хотя он и понимает, что именно в них написано, он не может принять их смысла. С другой стороны, Токугава Иэясу… он вполне согласуется с твоей картиной мира, он тебе понятен, и потому ты способен принять сведения о нем как достаточно достоверные. Это понимание рождает доверие. Это и есть тот самый метод, с помощью которого мы определяем, что достоверно и надежно, а что нет.
– То есть… ты хочешь сказать, что нет никакой абсолютной объективности или правды в отношении исторических записей – что истинность всего, что мы читаем, относительна? Все относительно? Ты это имеешь в виду?
«Этот человек… Сколько еще моих убеждений ему нужно у меня отнять, чтобы он наконец успокоился?»
– Именно. И поверь мне: для людей, которые жили в горных деревнях в эпоху Эдо и у которых не было совершенно никакого исторического образования, горная ведьма ямауба, грабившая и пожиравшая путников, была гораздо более реальной, нежели когда-либо был Иэясу. Я уверен: если б ты пришел к ним и спросил, что они думают про Иэясу, они бы ответили тебе, что «знать не знают никого с таким именем» и преспокойно вернулись бы к своим делам.