Хищно ощерившись в ухмылке, пригнувшись, обер-лейтенант навёл пулемёт на кабину и дал хорошую очередь по водителю, видневшемуся за стеклом, а над головой загрохотал автомат Шольца. Зейдель, в отличии от Шольца, с первой очереди попал в шофера, а унтер-офицер с заднего сиденья ни как не мог попасть в офицера, продолжающего с подножки стрелять в мотоцикл. Убитый водитель завалился в левую сторону, не отпуская руля, и зелёный грузовик опасно наклонившись на бок, выкидывая веером щебёнку из-под колёс стал поперёк дороги. А офицер, по инерции сорвавшись с подножки и, нелепо размахивая руками, пытаясь сохранить равновесие, невольно побежал, спотыкаясь в сторону веселившихся от этого немцев.
* * *
От переворачивания машину спасла, прицепленная сзади сорокапятка. Меня же по инерции сорвало с подножки и я, чтобы не упасть под колеса немецких мотоциклов, вынужден был бежать наклонившись вперёд, беспорядочно размахивая руками. Сзади, в кузове машины слышны были возмущённые голоса бойцов, которые чуть не вывалились из кузова при резком развороте и они, несмотря на стрельбу, ещё не поняли, что мы напоролись на немецкую разведку. В довершении всего послышался глухой и сильный удар второй машины, которая вовремя не успела затормозить и въехала в остановившуюся машину. Там тоже ещё не врубились в обстановку и водитель врезавшейся машины голосил в пыли на убитого водителя: - Остапчук, ёб... тв.... ма...ь, Ты что там охерел что ли? Я из-за тебя радиатор разбил....
Сделав несколько несуразных скачков, всё таки сохранил равновесие, но продолжал по инерции бежать на мчавшийся на меня передний мотоцикл, с ужасом слыша сзади вполне мирную перебранку и возмущённые голоса участников дорожного происшествия, как они это предполагали. Немцы с мотоцикла больше не стреляли и с любопытством глядели на меня и на скопище машин на дороге, наверняка считая нас и меня уже своими пленниками. Сзади в клубах пыли смутно проглядывались ещё несколько мотоциклов и когда до первого мотоцикла осталось пять метров, я внезапно вскинул руку с пистолетом и выстрелил последними тремя патронами. Стрелял с пистолета всегда неважно, но в такой момент даже не удивился тому, что немца, выглядывающего из-за спины водителя, прямо выбило с заднего сиденья и он рухнул на землю. Последние две пули попали в водителя, и завалили того на руль, завернув переднее колесо под коляску, отчего внезапно коляска вздыбилась и мотоцикл мгновенно перевернулся, выкинув из коляски третьего немца, а когда он упал на щебёнку сверху его прихлопнул. А сзади идущие мотоциклы тормозили, пытаясь объехать место крушения и лежащее на дороге тело немца. Но этого я уже не видел, так как изо всех сил бежал обратно к машине, чтобы спрятаться за ней и перезарядить пистолет.
Из кузова на землю стали прыгать бойцы расчёта, наконец то разобравшись с обстановкой. Даже прозвучал первый выстрел с нашей стороны, но в принципе было уже поздно. От немцев послышались крики и сразу же застрочило несколько автоматов. Рывком ушёл с линии огня и автоматные очереди в течении нескольких секунд срезали весь расчёт противотанковой пушки, выпрыгнувший из кузова. Но я уже успел прикрыться машиной и, запалено дыша, трясущимися руками пытался вставить новый магазин, одновременно выкрикивая команды, смысла которых сам же не понимал. Пули громкими щелчками пронзали борта машины, выдирая из них белую щепу, и улетали дальше. Спрыгнувшему бойцу со второй машины пуля попала в грудь и он, выронив в пыль карабин с примкнутым штыком, мягко опустился на полотно дороги, с удивлением разглядывая стремительно расширяющееся пятно крови на гимнастёрке.
Загнав в конце-концов магазин в пистолет, сразу же передёрнул затвор и сунул его в кобуру. Нагнулся, подхватив с земли карабин, выглянул из-за кузова грузовика. Немцы, человек десять, рассыпавшись в цепь по всей ширине дороги с обочинами, хоть и настороженно, но всё-таки довольно быстро двигались в нашу сторону, периодически давая перед собой короткие очереди. Двое из них суетились около перевёрнутого мотоцикла, пытаясь вытащить из под него тело лежащего, а из оседавшей пыли выныривали всё новые и новые фигуры врагов.
Всё это я охватил одним взглядом и сразу же резко присел, избегая автоматной очереди. А потом рванулся ко второй машине, за которой затаился остаток второго расчёта.
- Товарищ майор, что делать? - Несколько пар глаз с надеждой уставились на меня, а автоматные очереди и гортанные голоса немцев становились всё ближе и ближе.
- Что, что? Драться, вот что....
- Товарищ майор, а может...., - сержант замолчал, продолжая с надеждой, одновременно с тоской смотреть на меня.