Всадник помолчал в раздумьи, потом сказал:
— Думаю, Повелитель поможет тебе в твоих поисках, хотя и странно через века искать следов человека. В Замке Ночи ты найдешь и ночлег… Как имя вашего Учителя?
— Мелькор.
Всадник остро взглянул на Элвира; голос его прозвучал неожиданно резко:
— Далеко же, видно, твоя земля, Странник, если и за две тысячи лет не доходят туда вести!
— Ты знаешь что-то, король?..
Всадник отвел взгляд: такой надеждой вспыхнуло лицо странника.
— Да, — глухо ответил он, — но пусть тебе расскажет Повелитель. Садись позади меня на коня, Странник из земли, не ведающей войн; едем.
Он помолчал и прибавил:
— И еще: не называй меня королем. Мое имя… Аргор.
В ночи замок был похож на высокую корону из черного железа. Элвир смотрел, затаив дыхание; ему казалось — память тысячелетий стала музыкой, прекрасной и скорбной.
— Тай-арн Орэ.
Глуховатый голос Аргора не разрушил наваждения: и имя замка, и сам этот голос были частью Музыки.
Они спешились и начали медленно подниматься по лестнице.
— Как ты нашел дорогу сюда?
— Меня вела Звезда, — тихо ответил Элвир.
— Элвир… не сейчас — потом… если захочешь… расскажи мне о своей земле, — неожиданно попросил Аргор.
— Конечно!
— Трудно поверить, что где-то есть такая страна, — Аргор усмехнулся, но как-то невесело. — Похоже на легенду — земля, не знающая войн… Как Эленна в древние времена.
— Но это так. У нас говорят, каждый человек — это мир, и убить человека означает уничтожить этот мир. Скажи мне, если, конечно, мой вопрос не покажется тебе неучтивым, Аргор: зачем ведут войны в Большом мире?
— Ты говорил — давно странствуешь; разве ты еще не понял?
— Пытаюсь понять — здесь, — Элвир коснулся лба. — Здесь, — рука легла на сердце, — не пойму никогда.
Лицо его неуловимо изменилось; в нем появилась суровость и печаль.
— Разве в твоей земле никто не принимал смерть от руки человека?
— Целители говорят — есть три способа излечить больного: слово, сила земли и нож лекаря. Но когда искуство целителя бессильно, а страдания больного превышают предел, положенный живому существу, остается последнее средство. Редко случается такое, но случается. Мой отец…
Элвир оборвал фразу. Повинуясь неожиданному порыву, Аргор положил руку на плечо юноше.
— И все-таки я хочу понять… Ты осуждаешь любого, кто взялся за меч?
— Нет… нет, если он справедлив, но… — Элвир покачал головой.
— Не всегда можно остаться справедливым. Боль и гнев иногда бывают сильнее человека. Боюсь, ты поймешь это раньше, чем думаешь сам, Элвир.
Больше они не сказали ни слова.
…Поющий зал уходил сводами в звездное небо. Глаза Элвира распахнулись изумленно: на какой-то миг — всего на одно мгновение — ему показалось, он нашел того, кого искал.
— Привет тебе, странник, — Майя поднялся ему навстречу.
— Да озарит Звезда твой путь, аэнтар Гортхауэр, — Элвир почтительно поклонился, коснувшись ладонью сердца.
— Ты — знаешь меня? Откуда?
— Тано Наурэ говорил о тебе. Мое имя Элвир, аэнтар Гортхауэр.
— Наурэ — твой учитель? — Саурон невольно сделал шаг вперед.
— Он — один из моих тано-ири, — со сдержанной гордостью ответил юноша.
— И ты здесь, чтобы…
— …узнать о судьбе Ушедшего, аэнтар, — порывисто закончил Элвир, и тут же, смутившись, прибавил, — Прости, я перебил тебя…
Саурон замолчал надолго, потом попросил:
— Расскажи о своей земле, Элвир-лаир. А на твой вопрос я отвечу… позже.
— Разве ты не знаешь о нас? Ты сказал — Странник — на нашем языке…
— Мне не место среди вас, — отрывисто бросил Саурон.
— Почему?
— Поймешь. Позже. Поймешь сам. Расскажи.
— Повелитель, ты позволишь мне остаться? — спросил Аргор.
— Да.
…Когда на следующее утро Элвир вошел в зал, Саурон мгновенно обернулся к нему; глаза его были закрыты.
— Приветствую… что с тобой, аэнтар?
— Послушай… страшно быть слепым? — вместо ответа спросил Майя.
— Не знаю. Одним из моих тано-ири был слепой художник. А картины его — я никогда не видел таких чистых и ясных цветов… Он говорил — видеть можно не только глазами: душой, сердцем… разве не так?
— Я не о том. Я пытаюсь иногда понять, как это — ослепнуть. И никогда не пойму, наверно — я ведь помню, что можно открыть глаза…