Проходит около получаса. Укладывается пыль, равнодушный ветер крутит лопасти ветряных генераторов, солнце все так же обрушивает раскаленный гнев на плоскогорье. Очень далеко, на грани слышимости появляется шум. Тихий, словно шорох листьев в осеннем лесу. Шум растет, в небе появляются черные точки. Стремительно приближаясь, они вытягиваются, становясь похожими на громадных крылатых акул. Сходства с морскими хищниками добавляют нарисованные клыки в оскаленных ртах. Ракеты врезаются в плато, пробивая огромные дыры в камне. Взрывы рвут плоскогорье на куски, вздымая к небу целые облака пыли и клубы каменной крошки. Новая партия ракет проникает в глубь плоскогорья, взрывы уничтожают механизмы, детонируют бомбы и снаряды. Подземелье превращается в огненный ад, каменные своды рушатся, погребая под собой основной и резервный атомные реакторы. Плато проседает, к небу устремляются клубы дыма и огня, земля содрогается, как при извержении вулкана, грохот разносится на десятки километров. Подземная автоматизированная авиационная база перестает существовать.
Самолеты идут на предельно малой высоте. Спутник ПВО обнаруживает бомбардировщики слишком поздно. Машины синхронно выполняют затяжную “горку”, разом освобождаясь от бомб. Наземные средства ПВО открывают запоздалый огонь, сотни снарядов и ракет устремляются в небо. Выполнить противоракетный маневр удается не всем. Одна из машин получает удар ракетой в топливный бак, оранжевая вспышка расцветает в голубом небе. Приборы наведения реагируют, зенитные ракеты сбиваются с курса. Две оставшиеся машины уходят на бреющем полете в джунгли. Бомбардировщики разворачиваются, едва не сбивая брюхом верхушки самых высоких деревьев и опять заходят на цель. Никаких “горок” в этот раз машины не выполняют. Еще в первом заходе на цель бортовые компьютеры обработали полученную информацию, сопоставили с данными разведывательного спутника – включился на пару секунд, какое совпадение! – и дали команду на запуск ракет “воздух–земля”. Опустошив бомбовые отсеки и контейнеры для ракет, самолеты отклоняются от курса и уходят обратно в джунгли. Машины снижаются над излучиной реки, почти касаясь воды. Два взрыва рвут тишину, бомбардировщики в мгновение ока превращаются в груду обломков. Вода принимает раскаленный метал, донная грязь укрывает от посторонних взглядов останки.
Радары не "увидели” полдюжины крылатых ракет. Они появились словно ниоткуда, под густым покровом джунглей не разглядеть мобильные пусковые установки никаким приборам. Ракеты шли в “тени” бомбардировщиков, затем разошлись парами на юг, восток и запад. Боевые части несли глиняные контейнеры, похожие на кувшины без ручки и горловины. Достигнув густонаселенных районов, ракеты сбрасывали контейнеры, после чего уходили в пустынные районы и взрывались. От удара глина раскалывалась, содержимое контейнеров разлеталось по ветру. И чума, от которой не было лекарства, начала убивать людей через считанные часы. Города и села превращались в кладбища, смердящие трупы лежали в домах, на улицах и дорогах. Дикие звери выходили из лесов и обжирались падалью так, что не могли ходить, только ползали и тихо рычали от удовольствия.
– Порядок, командир! Город Мордерера перестал существовать, – докладывает подполковник Артемьев, отрывая взгляд от монитора.
– А сам он?
– Честно сказать, хрен его знает! Но это уже не наша забота.
Генерал прошелся по кабинету, взгляд рассеянно скользит по экранам. Солнечный свет едва пробивает плотные шторы, многослойное стекло отсекает жар, чуть слышно гудит кондиционер. В комнате царит полумрак и прохлада.
– Черт! До сих пор сомневаюсь! – крутит он стриженой головой.
– Ты о горшках?
– О них самых!
– Ну, во-первых, решение принимали не мы, – пожимает плечами начальник контрразведки. – Во-вторых, другого решения проблемы нет, да и не предвидится. В-третьих – не первый раз!
– Что ты имеешь в виду?
– Небольшая справка … подожди, сейчас … вот! – Артемьев выводит изображение с личного коммуникатора на проекционный экран. Генерал щурит глаза, пальцы раскрывают футляр с очками.