Старик искоса наблюдал, как пленник без особых усилий разрывает цепь. Задумчивый взгляд коснулся лица, пробежал по рукам и ногам, отмечая полное отсутствие царапин и шрамов. Ожогов от солнца, кстати, тоже нет.
– Алексей, а ты как здесь оказался? – спросил старик. – Ты вообще кто?
– Да так, – с неохотой ответил Снегирев. – Служил в армии интендантом, уволился. Друг пригласил в гости, самолет упал …
– У тебя есть друг в Темных землях? – удивился старик. – И у тебя, скромного отставника, имеются средства, чтобы купить билет туда и обратно на самолет до Америки?
– Ну да. А что здесь такого?
– Насчет билетов ничего, можно накопить, – согласился старик. – А другом-то где обзавелся? Твой самолет взорвался в воздухе, на тебе ни единой царапины … может, ты взорвал его, а потом выпрыгнул с парашютом?
– Тогда бы сначала выпрыгнул, а потом взорвал дистанционно управляемой бомбой, – поправил Алексей.
– Тебе виднее, – кивнул старик. – Как же было на самом деле?
Алексей пожимает плечами:
– Не знаю. Самолет действительно взорвался в воздухе, дальше не помню. Очнулся уже на земле, какие-то люди вокруг суетились, потом укол и опять “уплыл”. Пришел в себя через несколько часов, какая-то глиняная конура на базаре, придурки с автоматами …
– Ты их поубивал, парню в льняном костюме ногу оторвал …
– Да не отрывал я, а только сломал! Он сам виноват.
– Ага, под руку попался. А у тебя как раз настроение поплохело, да? – хмыкнул старик.
– Конечно! – возмутился Алексей. - Представь себе – я просыпаюсь на голом полу в каком-то сарае. На мне кожаные стринги и больше ничего. А, нет, еще сапоги чулки на платформе! Это что такое?
– Тебе плюнули в душу, – кивнул старик. Ђ А кто твой друг здесь, если не секрет?
– Не знаю. Я его должностью не интересовался и даже имени не знаю. Зовут Носотрас, живет в пригороде Мехико. Должен был встретить меня в аэропорту.
Глаза старика расширились, как только он услышал имя. Странствующий монах медленно поворачивает голову, брови лезут вверх, глаза округляются.
– Сам Носотрас должен был встретить тебя!?
– Да! И что?!! – взорвался Алексей. – Чего вы тут все такие мутно-загадочные, как лужи после дождя? Тетка эта рыжая на меня таращится все время, как будто я инопланетянин какой. Жонглер в обморок падает, ты вот глаза вылупил, того и гляди креститься начнешь, да плеваться. Ну, бывает так, что выживают люди после падения самолета. Редко, но бывает!
– Нет, не бывает! Ни-ког-да! – четко, по слогам произносит старик. – Исключение – мутанты. Видишь ли, Алексей, невозможно взорваться вместе с самолетом и не получить повреждений, несовместимых с жизнью, даже если ты крепко накрепко привязан к пассажирскому креслу. Выжить может только организм, который способен к быстрой, почти мгновенной, регенерации. Твое тело восстанавливалось, пока ты был в отключке. Когда спасатели добрались до места катастрофы, ты очнулся и выглядел, как огурчик. Местные жители очень суеверны, весть о чуде разнеслась в мгновение ока. И тогда появились те, кто ищет таких, как ты. Под видом успокоительного тебе сделали укол усыпляющим препаратом, погрузили в транспорт и увезли в город. На время переговоров с покупателем поместили под замок в кладовку на рынке, а чтобы не убежал, раздели догола и нарядили проститутом.
– Не проще было связать?
– Ты только что порвал стальную цепь, какие еще веревки? Так вот, после завершения переговоров тебя сунули в мешок, чтобы доставить покупателю на остров Никадор, где и состоится акт купли продажи.
– Название дурацкое у этого острова, не находишь?
- Кому как. Были когда-то страны - Никарагуа и Эквадор. После потопа от них остался небольшой остров. И его назвали Никадор, то есть Никарагуа и Эквадор.
- Ладно ... а как зовут покупателя? – мрачно осведомился Алексей. – Не Давид Ааронович?
– Насколько я знаю, Мордерер мертв, – ответил старик. – Его город в Алжире уничтожили. И всех обитателей тоже. Не ты, случайно, приложил к этому руку?
– Так … относительно! – сделал неопределенный жест рукой Алексей.
Ветер подул сильнее, пылевая поземка уже достает верблюжье брюхо, песок горстями летит в лицо. Старик плотнее закрывает лицо, глаза прячутся под мотоциклетными очками. Алексей тоже заматывает лицо тряпкой, голос звучит глухо, как из ямы.
– Что еще тебе известно?
– Только то, что есть человек, который ищет мутантов по всему свету и хорошо платит за каждого. Местные разбойники об этом знают, поэтому ты и попался. А насчет Носотроса … этот парень фактический президент Мексики. Он ведет войну с Техасом на севере и громит банды разбойников на юге. Под его началом целая армия. М-да, - покачал головой старик. - Ты его гость, тебя похищают... интересная история получается! Но ты так и не ответил на вопрос.
– Какой?
– Где и при каких обстоятельствах ты познакомился с Носотрасом?
Ђ В плену. Мордерер взял нас "тепленькими", почти сразу после высадки …
Глава 3
Ветер усиливается, туча песка и пыли накрывает караван. Холодный поток воздуха принес снежную крупу. Люди суетливо распрягают верблюдов, готовят укрытия. Ветер рвет покрывала, как собака тряпки, воет и гудит, словно насмехаясь над жалкими людишками. Верблюд Алексея без всякой команды опускается пузом на песок, прячет голову между передних лап. Ветер воет сильнее, тьма укрывает землю, песок перемешивается с воздухом, превращаясь в единое целое. Кажется, что ты оказался внутри песочной реки, тебя валит с ног, твоя одежда просто тает под напором миллионов песчинок, в следующее мгновение живьем сдерут кожу. Алексей садится на корточки спиной к ветру. Краем глаза замечает какой-то темный клубок, вынырнувший из темноты. Мелькают ноги и руки, истошный вопль прорывается сквозь гул и вой бури. Алексей пытается поймать на лету несчастного, уносимого ветром в пустыню, но буря сильнее, в сжатом кулаке остается клок ткани и поясной ремень с оторванной пряжкой. Что-то тяжелое бьет по руке, пальцы нащупывают тяжелую флягу и громадный кинжал в ножнах. Холод усиливается, тьма густеет, впечатление такое, что внезапно наступил конец света. Слышен треск и удары о землю, нечто огромное, как дом, приближается к Алексею, распарывая воздух рваными краями. Из тьмы появились вращающиеся колеса и согнутые алюминиевые ребра на деревянной раме – все, что осталось от повозки, в которой перевозили цирковой хлам. Ветер переворачивает изуродованную повозку, словно картонную коробку, деревянный остов трещит и разваливается. Рама, на которой крепился брезентовый верх, сминается, будто сделана из прутьев.