- Проверять в любом случае не стоит! - вслух произносит Алексей.
Воспользовавшись паузой в шквальном огне - лента кончилась или затык патрона! - Снегирев выпрыгивает из рубки управления, как лягушка из лужи. Приземляется в кувырке, уходит в сторону и тотчас проваливается в какую-то дыру. Автоматный ремень цепляется за выступ и Алексей зависает, словно парашютист, зацепившийся за верхушку дерева. Под ногами темнеет щель, видны железные бока контейнеров, уходящие вниз на несколько десятков метров. Долго провисеть на оружейном ремне не получится, металлическая "собачка", которая цепляется за выступ ствола, рассчитана на вес автомата, а не человека. Медленно, но верно запорное устройство разгибается, Алексей едва успевает схватиться за выступ и в последний момент подхватывает автомат за рукоятку - остаться без оружия категорически не хотелось!
Кое-как прилаживает ремень, начинает спуск вниз. Щель узкая, ни черта не видно, ладони от волнения потеют и скользят по металлу, подошвы то и дело норовят промахнуться и утянуть вниз. Бормоча сквозь зубы ругательства, Снегирев спускается на дно пропасти, внимательно глядя под ноги - один раз оступился и все, кранты! Впрочем, опыта скалолазания у него хватало, а железные ящики контейнеров можно считать просто гладкими валунами, которые какой-то нетрезвый идиот сложил в громадный куб.
Относительная тишина, воцарившаяся на палубе во время стрельбы, сменяется шумом, криками и суетой, характерными для восточного базара в самом разгаре дня. Сотни людей одновременно покидают свои жилища, держа в руках пожитки. Визжат женщины, верещат дети и орут, срывая голоса, мужчины. От топота ног содрогается палуба и, кажется, будто бы железные контейнера тоже пришли в движение. "Похоже, с реактором действительно проблемы и местные жители в курсе дела, - подумал Алексей. - Как быстро, однако, расходятся новости!" Бежит вдоль выступа второго этажа. До церкви остается совсем ничего, когда впереди что-то взрывается, отчего ребристые бока контейнера раздуваются, как брюхо стельной коровы. Проход закрыт, надо или подниматься выше, или спускаться вниз. Первое затруднительно, так как именно в этом месте железные ящики, как нарочно, стоят особенно ровно и плотно, а внизу беснуется толпа перепуганных людей, в панике мечущихся в узких проходах и давя друг друга.
- Нет времени быть добрым! - шепчет Алексей.
Автоматная очередь вспарывает воздух, пули визжат и воют в тесном пространстве. Шум и крики внизу на мгновение стихают, затем возобновляются с новой силой. Однако стрельба подействовала, народ стал разбегаться активнее и Алексей, выбрав момент, прыгает вниз.
Глава 6
На пороге храма видит Константина. Священник недоумевающе оглядывает людскую суету. Старик трет спросонья глаза, на заспанном лице выражение недовольства и презрения - чего разбегались-то с утра как оглашенные?
- Дед, срочно собираем манатки и делаем ноги! - кричит запыхавшийся Алексей.
- Чего? - осведомляется монах. - Пожар, что ли? Так я дыма не вижу.
- Хуже, святой отец, намного хуже! - отвечает Алексей.
Автомат выскальзывает из потных ладоней, железная палуба отзывается сухим звоном.
- Никак убил кого? - спрашивает Константин, подозрительно глядя на оружие. - Душегуб проклятый!
- Я защищался в пределах необходимой обороны! - возражает Алексей, поднимая оружие.
- Конечно! - скривился монах. - Глядя на тебя, именно так и думаешь. Скажи еще, они сами!
- Истинно так, святой отец! - неумело крестится Алексей. - Напали из-за угла, сеть накинули, поволокли ...
Далее следует краткий пересказ произошедшего, в конце которого "святой отец" громко и внятно ругается матом, свирепо выпучив глаза:
- Ты что, мать твою, ох...л!!! Да ты хоть понимаешь, что натворил? Реактор грохнет через несколько минут, мы даже убежать не успеем! Да и некуда здесь бегать!!
- Сами они, Константин, сами! - втолковывает Алексей. - Я уже уходить собрался, а они из "крупняка" долбить начали длинными. Пульт вдребезги, провода замкнуло, реактор начал брыкаться.
- Да я бы тебя ... прости меня, Господи! ... какого хрена ты поперся на улицу!? Чего дома-то не сиделось!?
- Ну, так и не надо было сюда идти! Сидели бы себе на берегу.
Константин с шумом выдыхает воздух, мелко и быстро крестится.
- Ты прав, агнец божий, зря я тебя сюда привел, - говорит он уже почти спокойно. - Моя вина, мне исправлять. Иди за мной!
С лязгом захлопывается железная дверь, отсекая шум и свет. Монах торопливо спускается по лестнице, Алексей за ним. Койка, на которой спал монах, летит в сторону, на полу лежит туго набитый солдатский рюкзак. Константин швыряет его Алексею:
- За спину! - командует монах. - Автомат мне!
Алексей повинуется, в глазах растет недоумение - монах действует как-то слишком решительно! С оглушительным грохотом рушится на пол платяной шкаф. За ним оказывается дверь. Самая обычная корабельная дверь с полукруглыми углами и штурвалом запирания. Из вороха вещей, выпавших из разбитого шкафа, старик выбирает пару фонарей. Один крепит в специальные зажимы под стволом, второй протягивает Алексею.
- Иди за мной! - приказывает монах.
Стремительно вращается штурвал, старик тянет ручку на себя, дверь открывается. Лязгает затвор, узкий луч подствольного фонаря выхватывает из кромешной тьмы ржавые стены тоннеля. Свисают пучки толстых, как лианы, проводов. Тянутся вдоль стен трубы в соляных подтеках, на потолке зреют жирные капли нечистой воды, а пол блестит - слизью? Ну, так кажется на первый взгляд. Монах бесстрашно шагает в тоннель. Спертый воздух, насыщенный влагой, запахом плесени и старых носков заставляет сморщиться и дышать не глубоко. Алексей брезгливо отворачивается и тотчас получает удар в лоб такой силы, что едва не падает на скользком полу. Гулко звенит железо, искры из глаз затмевают свет фонаря.
- Включи фонарь, - советует монах. - Тут запросто можно голову разбить.