- Я догадался, - бурчит Алексей, растирая ушибленное место. Шишка обещает вырасти знатной!
Старик быстро идет по тоннелю, уверенно проходя мимо полуоткрытых дверей и никуда не сворачивая. Алексей шагает на полусогнутых ногах, голова низко опущена, фонарь светит в пол - на мокром железе можно запросто поскользнуться. Шмякнешься так, что прошлый удар в лоб покажется легким подзатыльником. Алексей так увлекся "исследованием" пола, что не заметил, как дед ушел вправо. Очнулся, когда из-за спины послышался раздраженный голос:
- Куда прешь, милок!?
Тоннель обрывается громадной комнатой - нет, залом, в котором можно играть сельские свадьбы или проводить матчи футбольной лиги.
- Что это?
- Нижняя палуба, - отвечает Константин. - Тут самолеты хранились. Вон, видишь подъемники?
Фонарь выхватывает из тьмы подъемные платформы, на которых возвышаются остовы палубных истребителей. Скелеты боевых самолетов похожи на останки динозавров - такие же большие, страшные и ... бессильные.
- Идем, нет времени на экскурсию! - приказывает старик. - И смотри под ноги.
- Зачем? Здесь вроде сухо, - удивляется Алексей.
- Тут бойня была. Можно ногу пропороть, - поясняет старик.
Алексей опускает фонарь ниже и от удивления качает головой:
- Мать твою! Тут склад трупов был или что?
Пол буквально усеян костями. Белеют реберные решетки, берцовые кости выделяются толщиной и размером, черепа хмуро следят за людьми черными глазницами. Множество скелетов лежат или сидят плечом к плечу, истлевшие клочья одежды прикрывают кости. Пройти можно только узкой извилистой тропинкой вдоль стены.
- Авианосец брали штурмом ... шагай за мной! ... оборонялась бригада морской пехоты США, за каждый метр бились. Штурмовали мутанты, люди и звери. Одних невозможно было отличить от других. Какой-то сумасшедший вывел нечто среднее между людьми и животными. Они были лишены страха смерти, отключен инстинкт самосохранения, - говорил старик. - Я с такими встречался, эти твари, даже будучи ранеными, не останавливаются. И в плен их брать нельзя, они просто невменяемы. Только убивать. Бригада морской пехоты полегла вся, включая командира. Мутантов набили без счета, трупы с палубы убирали бульдозером. Морпехи отступали с палубы вниз, к реактору. Хотели взорвать, но не получилось.
- А что потом? Куда мутанты подевались-то?
- Сдохли, - кратко ответил монах. - Началась какая-то эпидемия. Очень странная, потому что людей она не трогала, только мутировавшие заражались и умирали в течение нескольких часов. Авианосец превратился в могилу для тысяч людей и мутантов. Он стоял тут два года, прежде чем опять появились люди. Чудо, что реактор не взорвался без присмотра.
- Или его притушили, - предположил Алексей.
- Возможно, и так, - согласился монах. - Потом были стычки между бандами за право собирать дань с торговцев, жителей и путешественников, а также взимать плату за электроэнергию. "Теодор Рузвельт" опять заселился людьми, но живут они, как ты наверно заметил, только на верхней палубе. Мы пришли!
Могила размером с футбольные поле остается за спиной, впереди торчат из пола ржавые поручни, темнеет дыра с уходящими вниз ступенями.
- И что дальше? - спрашивает Алексей.
- Спускаемся. Тут неглубоко, этажей пять.
- Это, по-твоему, неглубоко!? - изумляется Снегирев. - Пять этажей вниз по ржавой лестнице?
- Стыдись! - укорил монах. - Я иду и ничего, а ты, здоровый бык, нюни распускаешь.
- Я ничего не распускаю. Ты, может быть, каждый день тут шляешься, а я впервые! - возмутился Алексей.
- Тогда оставайся здесь, - предлагает монах. - Возможно, мы зря паникуем и реактор не рванет. Но я на всякий случай пойду.
Лестница была явно не приспособлена для путешествия двух здоровых мужиков. Вообще-то на авианосцах есть лифты для людей и грузов, а лестницы так, на всякий случай. Увы, в жизни именно так - что нужно, не работает, а то, что "на всякий случай", целехонько. Правда, относительно - ржавые ступени таращились на людей глазницами дыр, поручни скрипели и норовили обломиться, лестничные пролеты содрогались при каждом шаге и, кажется, даже прогибались.
- Дед ... э-э ... отец Константин! - зовет Алексей.
- Чего тебе, дитя неразумное? - кротко отзывается старик. Он шагает уверенно, переступая сразу через две ступени, почти не касаясь поручней. - Отдохнуть надумал? Не советую, реактор с минуты на минуту взорвется.
- Да знаю я! Куда идем-то во тьме кромешной?
- Вниз.
- А точнее нельзя, весельчак?
- Мы идем к гаражу, где хранятся катера бандитов. Ты много их перебил?
- Ну, так ...
- Можешь не продолжать. Жаль, что не всех, - печально вздыхает старик. - Так вот, на одном из этих катеров мы должны уйти отсюда. Другого варианта нет. Кстати, возможно не мы одни, так что поторопись и не топай, как слон в гипсе.
Снизу послышались голоса, появилась полоса яркого света. Алексей, собравшийся уточнить у не в меру умного монаха, как можно торопиться и не топать, прикусывает язык. Фонари гаснут, шаги замирают, Алексей с любопытством и опаской глядит вниз. В сумраке видно, что несколько человек копошатся возле моторных лодок, явно собираясь выйти в море через откинутую аппарель. Старик опрометью бросается вниз по лестнице, удивительным образом не создавая шума при этом.
- Интересно, где старый черт научился так бегать по лестнице? - бормочет Алексей, безуспешно пытаясь повторить движения. Удается не так чтобы очень - перила прогибаются, ступеньки шатаются и норовят освободиться из зажимов.
Пока Алексей изображал мотылька переростка, старик шустро спустился по лестнице и остановился на площадке лестничного пролета. Приклад автомата прижимается к плечу, ствол медленно перемещается вдоль ряда катеров, на мгновение замирая возле суетящихся людей. Чуть слышно щелкает переводчик огня, рычажок останавливается возле отметки "одиночный огонь". Монах глубоко вдыхает воздух и замирает в полной неподвижности. В следующее мгновение гремят выстрелы. Старик стреляет ровно и точно, по два выстрела в секунду и каждая пуля находит цель. Растерявшиеся бандиты даже не успевают открыть ответный огонь, так быстро все заканчивается. Последний валится на пол с пробитой головой, из мертвых рук падает оружие. Монах ставит автомат на предохранитель, спускается вниз. Ступени бегут навстречу, свет становится ярче, лестница слегка вибрирует под тяжестью тела - монах, перестрелявший полтора десятка человек, только не посвистывает!