- Черт!!! - только и смог вымолвить, когда стрельба стихла и мертвая, в буквальном смысле, тишина заткнула уши. Воздух пропитан вонью сгоревшего пороха, каленого железа и страха тех немногих, что остались живыми. Алексей с некоторым удивлением отметил это странное ощущение - слышать страх, но тотчас забыл. Что делать? - вот проблема, волновавшая больше всего. Он среди бела дня угнал боевую машину какого-то местного вождя - а кому еще может принадлежать "дура" с двумя танковыми башнями? - наделал шуму на весь остров и перебил кучу народа. Какая уж тут, на фиг, разведка!?
- Э-э, Кортана, ты жива? - неуверенно спрашивает Алексей. - Отзовись, коли так.
- Приказ на уничтожение противника выполнен, - с готовностью отзывается голосовая программа.
Алексей с трудом удерживается, чтобы не сказать "спасибо". Искоса поглядев на одноглазую рожу Кортаны, выдавливает:
- А-а... еще противник есть?
Подразумевалось, что ответ будет отрицательным и тогда можно будет удрать, но Кортана "выдает", не моргнув единственным взглядом:
- Конечно!
- Где!?
- За вашей спиной. В пустом ангаре, который был конечной точкой путешествия, находятся вооруженные люди.
- Уничтожь их!
И опять бегут по экрану оранжевые буквы, башни разворачиваются, лязгают механизмы автоматической подачи снарядов. На этот раз стрельба ведется почти в упор, особо целиться нет надобности. Сдвоенный залп разносит ангар в щепки. Спустя пару секунд тепловизионный сканер показывает, что живых нет.
- Отбой, - командует Алексей. - Выключайся, Кортана и спасибо за все.
Выбирается из кабины, медленно бредет прочь. Двухбашенное чудовище печально глядит вслед уходящему человеку черными глазницами стволов, словно хочет сказать: не уходи, давай еще постреляем, а? Алексей шагает по дымящейся земле, выбирая ровные места между рваными кусками железа и дымящимися обломками досок - все, что осталось от ангара. Взгляд устремлен в пол, чтобы ненароком не наступить на еще теплые останки тех, кто здесь прятался непонятно для чего. В том смысле, что могли беспрепятственно дать залп из гранатометов в спину, пока он палил в преследователей. "Почему же не сделали? - подумал Алексей. - Ждали, когда выберусь из машины, чтобы взять живым? Тогда откуда знали, что я здесь появлюсь именно сейчас?"
Вялотекущие размышления прерываются нарастающим грохотом вертолета. Винтокрылая машина появляется над головой, словно выскочивший черт из коробки. Алексей поднимает взгляд, в ту же секунду распахивается боковая дверь, появляется человек в шлеме и громадных выпуклых очках дополненной реальности. В руках ружье с коротким толстым стволом, похожее на мушкет времен Атоса и Портоса. Звук выстрела глушит шум мотора, но за мгновение до него Алексей кувырком уходит в сторону, револьвер оказывается в руке. Жгучая боль парализует мышцы, тело словно обдано кипятком, мир плывет перед глазами. Алексей из последних сил нажимает на спусковой крючок, выстрелы хлопают один за другим, вертолет резко идет вниз. Тяжелая машина врезается в землю, как спрыгнувший со скалы мамонт. Страшно хрустят стойки шасси, корпус наклоняется вперед, бешено вращающиеся лопасти рвут землю на куски и с громким хрустом разваливаются на части. Двигатель ревет, не переставая, заглушая все остальные звуки, но теряющий сознание Алексей слышит крик:
- Да что ж ты делаешь, засранец этакий!!!
Фраза произнесена по-русски с некоторыми дополнениями, состоящими из непечатных слов и словосочетаний! И наступает тишина...
Глава 10
- Ну почему я должен делать все сам!? ПОЧЕМУ, мать вашу!??
Чей-то срывающийся на визг голос назойливо бьется в ушах, отзываясь эхом под черепной коробкой. Пульсирующая головная боль заполняет мозг, давит на глаза, словно хочет вырваться наружу. Это так больно, что хочется орать и топать ногами, но голоса нет, а ноги отказываются повиноваться. Алексей издает нечленораздельные звуки, похожие на урчание в неисправном водопроводном кране, мышцы непроизвольно сокращаются, заставляя тело двигаться. Во всяком случае, так ему кажется. На самом деле он конвульсивно дергается и дрожит, как полумертвая лягушка, которой тычут оголенными проводами в промежность.
- Я вас на кошачий корм пущу! - вещает голос неизвестного болтуна. - Вам ничего нельзя поручить. Просто идиоты какие-то! Все надо делать самому, все!
Тональность голоса меняется, взвизгивания пропадают, а вместе с ними и головная боль. Алексей прекращает стонать, мышцы судорога отпускает мышцы, наваливается такая усталость, будто вагон с углем разгрузил на раз. Медленно возвращается осязание, запах туалетной воды пополам с мочой наполняет легкие, слух различает чавканье и причмокивание, будто неподалеку кормят детеныша бегемота.
- Бегемоты не пользуются туалетной водой, - тихо шепчет Алексей. - Какой нибудь местный пахан делает "иди сюда" подчиненным, а они в штаны наделали со страху. На мне ... ага! ... кандалы... спина от шеи до задницы будто отключилась ... похоже на электрическую дробь ... в общем, "пымали"!
Показывать, что пришел в себя раньше времени не стоит. Алексей осторожно приоткрывает глаза. Первое, что видит, это новенькая стальная цепь, которая соединяет ошейник, наручники и собственно кандалы, то есть железные кольца на ногах. Замечает двоих понуро стоящих мужчин в лохмотьях, кое-как перебинтованных и грязных. Провинившиеся внимательно изучают старый линолеум под ногами, морды лиц лоснятся обильным потом, трясутся руки. Неподалеку накрыт стол - чашки-кастрюльки-тарелки! - сидит щекастый дядька в красном халате. Лысина, словно просека в лесу, розовеет закатом, неестественно черные волосы топорщатся и блестят. Лицо, как и положено разгневанному начальству, красное, пучеглазое и брыластое, как у пожилого бульдога. Черты обычные, сытые и невыразительные, то есть имеется все положенное, нет шрамов, бородавок и веснушек. Цепляют глаза - большие, выпуклые, с не по-мужски длинными ресницами с татуашью. Располневший "красавец мущщина" тщательно пережевывает нечто серое и бесформенное, которое регулярно загребает ложкой в тарелке. Живот натягивает халат и норовит скатиться на пол, поближе к атласным тапочкам с загнутыми носами. Тонкие ножки прячутся в шелковых пижамных штанах, видны опухшие щиколотки с пучками волос. Стены укрыты гобеленами, торчат рога подсвечников, единственное окно широко распахнуто, с улицы вливается прохладный воздух с запахом цветов.