Ђ Вы не волнуйтесь, Линдия ... то есть Линда Васильевна, Ђ вполголоса говорит Валерий.
Ђ Зовите уж тогда Лидией, Ђ слабо улыбается женщина. Ђ Так вам привычнее.
Ђ Идет, Лидия Васильевна, Ђ кивнул Знаменский. Ђ А теперь давайте не спеша осмотримся. Держитесь рядом, прислушивайтесь и ... принюхивайтесь. Возможно, противник рядом.
Словно шкура гигантской змеи из тумана появляется посадочная полоса. Блестят лужи, бетон покрыт царапинами и сколами, будто здесь совсем недавно была битва железных гигантов. Тлеют куски обшивки самолета, чадят недогоревшие колеса и пластик, изуродованные до неузнаваемости останки людей распространяют запах горелой плоти. Знаменский идет медленно, аккуратно перешагивая через останки и внимательно глядя по сторонам. Останавливается, как вкопанный, правая рука поднимается. Женщина судорожно хватается за пистолет, полковник перехватывает руку на полпути.
Ђ Не надо. Не в кого стрелять.
Ђ А что вы увидели?
Ђ Штыревой датчик противотанковой мины. Теперь понятно, как уничтожили наш самолет.
Ђ Заминировали посадочную полосу?
Ђ Да. Хотя я не представляю, как можно было продолбить столько лунок в сплошном бетоне. Нужна специальная техника, саперы ... чертова уйма работы!
Ђ Получается, готовились заранее.
Ђ Получается, Ђ кивнул Знаменский. Ђ А мне из штаба Специальных операций сообщили, что высадка будет безопасной, нас тут чуть ли не хлебом солью встречать будут.
Ђ Я ничего не могу ответить вам, товарищ полковник, Ђ развела руками Гаррисон. Ђ Могу только предполагать ...
Ђ Предательство? Это очевидно. Мы все должны были погибнуть, включая вас. Это я к тому, что вы вне подозрений. Но если мы выберемся отсюда, у меня обязательно будет интересный разговор с теми, кто обеспечивал прикрытие высадки батальона.
Подул слабый ветер, но туман не становится реже. Он сгустился еще больше, влага оседает на обмундировании, лица покрываются каплями воды.
Ђ А куда мы идем, товарищ полковник? Ђ осторожно спрашивает женщина.
Ђ К зданию аэропорта, – отвечает Знаменский, внимательно глядя под ноги. – Странно, с момента аварии прошло больше часа, но никто не появился. Даже мародеров нет.
Полоса бетона обрывается, густая трава буквально пропитана водой, идешь как будто по колено в болоте. Из плотного, как ватин, тумана надвигается нечто темное и бесформенное. Приблизившись, Валерий понял, что это обгоревшие останки контейнера. Искореженная падением дверца отваливается при первом же прикосновении. Внутри разбитые ящики, рассыпанные по полу консервные банки вперемежку с оружием, патронами и гранатами.
Ђ Извините капитан, вижу, вы захватили свой рюкзак. Не могли бы вы положить несколько банок консервов? Ђ чуть смущенно обращается Знаменский к женщине. Ђ Еду мы найдем не скоро. А я займусь оружием.
Ветер с океана дует сильнее, туман скручивается в облака и рвется на дымные куски, сплошное белое марево редеет, видимость растет. Примерно в сотне шагов от контейнера выделяется красная крыша какого-то сарая, рядом торчит шпиль антенны.
Ђ Местный аэропорт, Ђ подсказывает капитан.
Ђ Уже догадался ... идемте. И отдайте-ка мне ваш рюкзак, он стал слишком тяжел для вас, Ђ ответил Знаменский.
Теперь, имея в руках автомат с запасом патронов и гранат, Валерий чувствовал себя гораздо уверенней. Пистолет это так, от злых собачек отстреливаться. Калашников калибра 7,62 с подствольником Ђ вещь! Бронежилет утыкан запасными магазинами, правое бедро плотно обнимает сумка с гранатами, за поясом нож Ђ да хоть на другую планету отправляйся, никто не страшен. Глядя на опытного полковника, капитан Гаррисон тоже решила не ограничиваться пистолетом и вооружилась по полной программе.
Красная крыша выступает из тумана все отчетливей, пластмассовый сарай с вывеской Airport приближается. Зияют рваными дырами выбитые окна, сорванная с петель дверь валяется на пешеходной дорожке, джип с открытым верхом печально опустил нос на пробитые колеса, клочья брезента висят до земли. Полковник вешает автомат за спину, в руке появляется пистолет.
Ђ Я зайду внутрь, а вы, капитан, смотрите по сторонам, Ђ приказывает Знаменский.
В помещении пусто, столы и стулья перевернуты и разломаны, стойка с электроникой брошена на пол, аппаратура разбита. По полу размазана кровь. Судя по всему, раненый полз наружу. Валерий проследил взглядом, ноги сами несут его на улицу Ђ при таком сильном кровотоке далеко не уползешь, раненый неподалеку. Примятая трава и кровь ведут к автомобилю. Знаменский подходит ближе, стволом отводит кусок брезента. Под днищем джипа таится парень лет тридцати, худой и смуглый. Бледность сделала лицо желтым. Раскосые глаза расширены до предела, незнакомец, не мигая, смотрит на чужака. На полевой форме трудно разглядеть знаки различия, но это все-таки военная форма, а не опереточный костюм бандита. Парень шумно вздыхает и начинает шевелиться, пытаясь выбраться из–под железного брюха джипа. Знаменский отступает на пару шагов, пистолет благоразумно держит наготове Ђ хрен знает, что за тип!
Парень выползает на свет Божий, глаза щурятся, нога выше колена неумело перевязана рукавом от рубашки.
Ђ Siapa kau? Ђ спрашивает он.
Знаменский в затруднении разводит руками, косится глазом на капитана.
Ђ Prajurit Dari Tentara Rusia, Ђ отвечает Гаррисон и шепотом поясняет: Ђ Он спросил кто мы. Я ответила Ђ военнослужащие Российской армии.
Ђ А на каком языке говорит этот парень?
Ђ На индонезийском.
Ђ Хорошо, что вы рядом со мной, Ђ вздохнул Знаменский.
Капитан улыбнулась и слегка покраснела. Тем временем раненый буквально расцветал на глазах. Бледность сошла, глаза приобрели обычный размер, руки перестали дрожать. Словно очнувшись, спасенный заговорил так торопливо, что переводчица замахала руками:
Ђ Tidak bigitu cepat! Berbicara lebin lambat. (Не так быстро! Говори медленнее.)
Знаменский огляделся Ђ туман медленно рассеивается, проступают контуры отдельных деревьев, за которыми вырисовываются сплошные джунгли. Никого не видно и тишина ничем и никем не нарушается. Если не считать индонезийца, который хлопает глазами и бормочет не то молитву, не то бредит. Знаменский садится на порог джипа, сдвигает шлем на затылок.