Ђ На!
Парень проглатывает брикет, почти не жуя. Некоторое время как бы прислушивается к себе, не веря, что таким маленьким кусочком можно насытиться. Спустя полминуты на лице появляется блаженное выражение сытости, на серо-желтые скулы возвращается румянец. Гаррисон бросает взгляд на кое-как перебинтованную рану, в руке появляется флакон с ранозаживляющим составом.
Ђ Menunjukkan luka (Покажите рану), Ђ просит она.
Парень неуверенно снимает повязку, морщась и кряхтя от боли.
Ђ Там что–то серьезное? Ђ спрашивает Знаменский, думая о своем.
Ђ Не очень, Ђ отвечает Гаррисон. Ђ Глубокая царапина, края начинают загнивать. Обработаю гидрогелем и все пройдет.
Прозрачная жидкость с шипением вырывается из микроскопического сопла, покрывая рану эластичной пленкой, которая густеет на глазах, становясь белой и мягкой. Парень с недоверием смотрит на манипуляции, ноздри приплюснутого носа раздуваются, в воздухе распространяется специфический аромат антисептика.
Ђ Lukamu akan segera sembuh (Ваша рана скоро заживет), Ђ говорит капитан раненому.
Она складывает аптечку, плотно застегивает рюкзак.
Ђ А что делать нам?
Ђ Не знаю, Ђ честно признается Знаменский. Ђ Нет связи, нет ... нет ничего! Есть надежда, что катастрофу заметили со спутника слежения и командование принимает меры, но вполне вероятно, что спутника над островом нет. Понадеялись на доклад разведки Ђ все хорошо, мол, и беспокоиться не о чем!
Ђ Ekspedisi dari orang kulit putih kembali dari hutan, Ђ неуверенно произносит индонезиец и тычет пальцем в постройки неподалеку.
Ђ Что он сказал? Ђ спрашивает полковник.
Ђ Говорит, что белые люди живут в тех домах, Ђ перевела Гаррисон и пожала плечами.
Ђ Белые люди? Но он утверждал, что всех белых убили тиви!
Ђ Возможно, это те, что ушли в джунгли? Ђ предположила капитан.
Ђ Может быть, Ђ согласился Знаменский. Ђ В любом случае любопытно, почему они живы. Ну, веди нас, сусанин! Ђ обратился он к индонезийцу.
Глава 5
Ветер с моря усиливается, туман редеет, становится прохладнее. Теперь, когда воздух над аэродромом очистился, стали видны размеры катастрофы. По всей длине посадочной полосы разбросаны куски обшивки самолета, останки людей и техники. Искореженные взрывами боевые машины превратились в бесформенные груды железа. Бетон, словно оспинами, усеян воронками от взрывов противотанковых мин. Кое-где торчат железные прутья штыревых датчиков Ђ стоит только слегка наклонить такой "прутик" и мощный взрыв превратит тебя в облачко пара. Индонезиец идет по обочине, старательно обходя то, что осталось от самолета. Красноватый глинозем влажен, так и норовит прилипнуть к подошвам. Вскоре проводник сворачивает на пешеходную дорожку, посыпанную гравием, идти становится легче. Тишину утра нарушает только хруст мелких камней под ногами и шорох травы, которую треплет ветерок. Строения приближаются. Видно, что это жилой комплекс Ђ в центре двухэтажное здание, выполненное в традиционном англосаксонском стиле Ђ то есть из фанеры с утеплителем, снаружи покрыто сайдингом. По-нашему Ђ сарай. Вокруг дома подсобные помещения, больше похожие на строительные вагончики. Никого нет, окна плотно закрыты, жалюзи отгораживают обитателей дома от солнечного света.
Ђ Ты уверен, что здесь кто-то живет? Ђ спрашивает Знаменский индонезийца.
Ђ Apakah anda yakin seseorang yang tinggal sini? Ђ переводит Линда.
Ђ Ya, pak. Orang-orang selama sepuluh hari di sini. (Да, господин. Люди уже десять дней тут живут.)
Ђ Ладно, посмотрим ...
Тихо скрипнул дощатый порог, пальцы правой руки плотно сжимают рукоятку пистолета. Знаменский легонько толкает дверь и она неожиданно легко поддается.
Ђ Не заперто, однако! Ђ удивленно шепчет он. Ђ Обитатели чувствуют себя в полной безопасности?
Боком проскальзывает внутрь, прижимается к стене и замирает, давая глазам привыкнуть к полумраку. В доме по-прежнему тихо, воздух насыщен запахом чего-то тропически лимонного. А еще чувствуется слабый аромат женских духов. Знаменский втягивает воздух носом, вопросительно смотрит на Гаррисон.
Ђ Я не пользуюсь духами, товарищ полковник, Ђ пожимает плечами капитан.
Женщина стоит совсем рядом, касаясь плечом Знаменского. Она так и не сняла бронежилет, лицо покрыто капельками пота, тело дышит жаром, голос слегка раздражен. Индонезиец благоразумно остался снаружи.
Как правило, на первом этаже располагаются зал и кухня, спальни этажом выше. Знаменский и Гаррисон медленно поднимаются по лестнице, держа оружие наготове, чуть слышно поскрипывают деревянные ступени. Внезапно тишину дома нарушают женские голоса и громкий смех мужчин. Звуки исходят из одной комнаты, прямо перед лестницей. Знаменский быстро идет вперед, останавливается перед дверью. Голоса звучат гораздо отчетливей, можно даже разобрать отдельные слова.
Ђ בואו לשתות להצלחה. לנו חלב גברים יין!(Выпьем за успех. Нам молоко, мужчинам вино!)
Знаменский округляет глаза.
Ђ Это что такое? Ђ изумленно шепчет он. Ђ Что за язык, Гаррисон!?
Ђ Я могу ошибаться, но, по-моему, это иврит, Ђ не совсем уверенно отвечает капитан.
Ђ Иврит? Вы не перепутали?
Ђ Ну, точно не латынь и не древнегреческий.
Знаменский открывает дверь, переступает порог. Просторный, светлый зал ярко освещен потолочной люстрой, горят настенные лампы в виде подсвечников, три двери в другие комнаты закрыты. Посередине расположился круглый стол, в центре которого возвышается бронзовый семисвечник, тусклые язычки пламени дрожат и колеблются, воск стекает мутными слезами. Кувшин молока, бутылка багрового вина и полдюжины стаканов. Три женщины сидят в креслах каталках, между ними вольготно развалились в обычных креслах трое мужчин. Появление вооруженного человека в военной форме производит эффект внезапно разорвавшейся бомбы Ђ присутствующие словно окаменели с выпученными глазами. Знаменский спокойно оглядывает комнату, опускает пистолет Ђ люди за столом не вооружены. Следом входит капитан Гаррисон. Женщина крепко сжимает в руках автомат, из карманов бронежилета воинственно торчат запасные магазины, подсумок с гранатами прижимается к бедру, нож в плечевой кобуре так просится в ладонь. Линда Гаррисон хмурит брови, взгляд становится неприязненным и угрожающим, губы кривятся в нехорошей улыбке.