Ђ Примерно да, Ђ кивнула рыжим чубом Мочильска. Ђ И это только начало. Вы получаете должность старшего преподавателя, приступаете к подготовке докторской диссертации. И в конце вы Ђ ректор института с очень хорошим финансированием.
Ђ И минимальной финансовой отчетностью?
Ђ Не вижу проблем, Ђ скупо улыбнулась Луиза, откидываясь на спинку кресла.
Денис встает, подходит к окну. Стекло приятно холодит лоб, костяшки пальцев упираются в подоконник, волна теплого воздуха из потолочного кондиционера пробирается за ворот рубашки. Из окна открывается прекрасный вид на широкий проспект. Прохладное августовское утро намекает на близкую осень желтыми крапинками увядших листьев на старых липах, стая нахохлившихся голубей оккупировала лавку в институтском парке, солнце щедро отдает свет и тепло земле, но уже не так, как в июле. "Скоро зима, Ђ подумал Денис. Ђ Будет мало работы и придется пересесть на снегоуборщик. Или поехать на стройку? Вахтовым способом куда-нибудь в Африку!"
Ђ Да или нет, господин Раевский? Ђ спрашивает Мочильска.
Денис улавливает в голосе насмешку Ђ чего, мол, ломаешься, мальчик? Постарше тебя кололись, еще и ручки лобызали.
Ђ Вы неправильно истолковали молчание, пани Луиза, Ђ оборачивается Денис. Ђ Я не решал, согласиться или нет. Вспоминал состав совета директоров вашей конторы. Интересные личности в смысле биографии. Любого можно к стенке ставить и не ошибешься. Но дело не в этом, любой финансист по определению мерзавец. Объясните мне, на каком основании золотом из депозитария Техаса расплачивались с председателем Совета Федераций. И вообще, какого черта вам у нас понадобилось?
Луиза ответила, не моргнув глазом:
Ђ Золотые слитки были похищены из депозитария организованной преступной группой и нет никаких фактов, что покойный господин председатель был конечным бенефициаром. В вашей стране нам не нужен черт, как вы изволили выразиться. Мы всего лишь спонсируем исторические исследования.
Ђ Вам-то в Техасе на кой ляд они нужны?
Ђ Один из членов совета директоров выходец из вашей страны, Ђ пожала плечами Мочильска.
Ђ Да, с типично русским именем Янкель! А фамилия так и вовсе сказочная Ђ Розенфельд!
Ђ Вы ошибаетесь!
Ђ Ничуть! Вы ведь сами сказали, что я умею находить факты. Именно Янкель Розенфельд является одним из руководителей фонда.
Ђ Вы страдаете антисемитизмом в особо тяжелой форме, господин Раевский.
Ђ Нет, антисемитизм здесь ни при чем. Мне плевать на национальные различия. Другое дело Ђ идеология. Розенфельд убежденный хасид, фанатик и законченный нацист. Как и его прапрадед Свердлов.
Ђ Чушь! Ђ скривила губы Мочильска. Ђ Это невозможно доказать.
Ђ Вы правы, Яков Свердлов нигде не указывал своей настоящей фамилии и вообще был очень скрытным человеком. Может, Янкель и не его потомок. Но дело не в этом. А в том, что религиозные фанатики обуреваемы возрождением богоизбранной нации и нет такого преступления, на которое они не пойдут. Уничтожить миллионы Ђ пустяк, уже не раз такое проделывали. Проект Хазария 3 Ђ слышали о таком, пани Луиза?
Ђ Бред какой-то … вы просто сумасшедший нацист! Другого слова не подобрать.
Ђ Ну да, чуть только против шерсти погладишь, так сразу нацист. С удовольствием послушал бы ваши сказки о самом страдающем народе, но нет времени, любимый экскаватор ждет.
Стальные клыки вонзаются во влажную землю, ковш жадно заглатывает кусок, стрела вздымается к серым тучам и на мгновение застывает в неподвижности. Верхняя часть машины поворачивается, ковш опрокидывается и полтонны земли обрушивается в кузов самосвала. Раз за разом экскаватор вырывает куски земли, движения повторяются точь-в-точь. Нудный дождь барабанит по стеклам кабины, дворник неторопливо слизывает воду. Денис сидит в кресле развалившись, словно перед телевизором, краем глаза следя за работой экскаватора в автоматическом режиме. Так, на всякий случай. Мысленно все еще в кабинете ректора и Луиза Мочильска сверлит его взглядом карих глаз. Рыжие волосы вспенены умелой рукой, сложная композиция крепко спаяна лаком и заколками. "Что еще должно произойти, чтобы люди поумнели? Ђ думал он. Ђ Библию можно считать сказкой, но мифология любой цивилизации есть квинтэссенция опыта. Излагается простыми словами, яркими аналогиями и максимально простым языком, дабы любой дурак понял. Потоп как наказание за грехи людей. Сожжение Содома и Гоморры Ђ что непонятно? Расчет что пронесет? Или случайность, мол, с нами такого не будет, мы же умные. Говорят, что только русский мужик рассчитывает на авось Ђ хренушки! Все двуногие Ђ авосьники те еще. И причина этого Ђ религия. Любая, без разницы. Они все учат ждать милости Создателя и ровным счетом ничего не делать. Только вот жизнь требует совсем другого и фанатики, ждущие милости свыше, обречены на смерть. Именно так и произошло с евреями. Засилье фанатиков свело на нет выдающийся во всех отношениях народ, давший так много хорошего цивилизации. Вера, доведенная до идиотизма Ђ вот настоящее оружие массового поражения!"
Раннее утро. В раскрытую форточку вливается холодный воздух с улицы. Август считается летним месяцем, на самом деле это уже ранняя осень. Деревья обзаводятся желтой листвой, ночная температура опускается ниже десяти градусов тепла, птицы сбиваются в стаи и устраивают коллективные набеги на сады, доклевывая остатки вишни и яблок. Денис лишен сомнительного удовольствия пахать и сеять на шести сотках, однокомнатная квартира на первом этаже позволяет лишь цветы в горшочках. Но ему и это облом, так что подоконники радуют глаз пустотой. Денис стоит у окна, сложив руки на груди, взгляд неподвижен. Свежий воздух холодит грудь, сбивает с мыслей и толкает под теплый душ. А подумать есть о чем! Следователь прав, его действительно хотят убить. И убьют, это вопрос времени. Дело даже не в золоте. Вернее, не только в золоте. Этот Янкель не отстанет, пока не добьется своего. Упертый фанатик считает делом чести (фанатик и честь!!!???) не возвращение долга, а чтобы последнее слово всегда оставалось за ним. Трудно сказать, является ли на самом деле Янкель Розенфельд потомком Янкеля Мовшевича Свердлова. Пламенный революционер тщательно подчистил свое прошлое, о его жизни до семнадцатого года почти ничего не известно. В официальной биографии говорится, что сидел, боролся, опять сидел и снова боролся. О том, что юный отпрыск нижегородского еврея сапожника, скупавшего по дешевке ювелирные украшения у воров, сколотил самую жестокую банду убийц из всех, что были тогда под руководством большевиков, в биографии ни слова. И только если покопаться в архивах, можно узнать, что Яша Свердлов был чудовищем. Его подручные резали головы и вспарывали животы полицейским для устрашения. Убивали, даже если в этом не было необходимости. Причем своих тоже. Возможно, именно поэтому молодой Яша Ђ 32 года! Ђ становится председателем ВЦИК. По сути, втором человеком после Ульянова (Ленина). Именно Свердлов инициировал красный террор, организовал геноцид казачества, дворян и зажиточных крестьян. А уничтожение царской семьи вовсе было идеей фикс Янкеля Мовшевича. Он Ђ главный палач гражданской войны, а вовсе не Ульянов (Ленин).