При появлении командира штабные курильщики торопливо исчезают, выражения лиц у всех виновато-озабоченные Ђ мол, заняты выше крыши выполнением ваших распоряжений, господин генерал, вот на минуточку вышли курнуть.
"Обычные люди, Ђ подумал Знаменский. Ђ Не злодеи, не мерзавцы, честно служат, исполняют долг. Но, поставленные в рамки бюрократической системы, они автоматом превращаются в эгоистов, озабоченных личным благополучием и спокойствием. Не вовремя подготовил приказ, предоставил устаревшие данные, не так зашел да вышел Ђ грозное начальство тут же снимет стружку. Ладно, если только стружку Ђ может и в должности понизить, в звании. А менять мягкое кресло в штабе на табурет в казарме никому не хочется! Вот и приходится вполне себе нормальному, честному человеку думать не о деле, а о том, как постоянно быть "в теме", "в тренде", "в струе". И черт с ним, с делом! Ведь не я отвечу за ошибки, а тот, кто приказал. Или те, кто там, внизу копошатся на незначительных должностях, мечтая перебраться повыше. Реальный результат подменяется видимостью, цель и средство объединяются, люди работают на пределе физических сил, нервы ни к черту Ђ а на выходе ничего. Пустота! Рождается очередная директива, коих множество. Или очередное дополнение к ранее изданному приказу, уточнение параграфа такого-то, изменение пункта пятого-десятого. Бюрократическая система похожа на живой организм, который, подчиняясь биологическим законам, стремится заполнить все жизненное пространство. И умереть, когда ресурсы истощатся. Но если так, то к бюрократии надо относиться, как живому! Так, может, ботаникой заняться на досуге? Ђ подумал генерал. Ђ Или биологией? Как-то не вижу разницы между …"
Размышления Знаменского прерывает истошный вопль дежурного:
Ђ Воздух!!! Всем в укрытие!!!
Воет сирена, штабные офицеры стремглав бегут к укрытиям.
Ђ Что за фигня? Ђ шепчет Знаменский, оглядывая небо. Ђ У ковбоев нет ракет, которые невидимы для ПВО!
Но рассуждать некогда, дежурный не шутки шутил. Да и нарастающий вой и свист не оставляет сомнений Ђ ракетный удар реальность, через мгновения здесь будет ад, в котором перемешается земля, огонь и воздух. Примитивные щели или окопы, то есть вырытые в земле узкие ямы шириной чуть более полуметра и глубиной около полутора, служившие предметом шуток и насмешек, оказались единственным настоящим средством защиты от внезапного удара с воздуха. Не раздумывая, Знаменский бросается к ближайшему окопу. Едва он оказался на дне, как прямо над ним пролетает кусок обшивки, вращаясь, словно пропеллер. Красивые штабные модули разлетались на куски при попадании ракеты, внутренний взрыв рвал модуль Ђ тот же ж.д. контейнер, только посимпатичней! Ђ как воздушный шарик, выбрасывая высоко в небо осколки стали, пластика и содержимое самого контейнера. А затем весь этот мусор устремлялся к земле, убивая и калеча все живое.
Знаменскому повезло. Видимо, бог войны, если он есть, решил, что умирать генералу рановато. Кусок искореженного железа падает прямо на щель, в которой находился Знаменский. Изогнутые края впиваются в землю, накрывая окоп, словно кастрюлю крышкой. Сверху тотчас обрушивается земля вперемешку с осколками. Железо трещит и прогибается от ударов, но держится.
"Если прямое попадание, Ђ подумал Знаменский, Ђ то …
Додумать не успел. Сверху падает нечто такое тяжелое, что импровизированная крыша лопается посередине, в образовавшуюся щель сыплется песок и капает чья-то кровь. Оглушительный грохот взрывов обрывается, тряска земли прекращается, звон в ушах возвещает о приходе тишины. Окоп генерала засыпан не полностью, Знаменский руками разгребает землю, выбирается наружу. Штабного городка нет! От слова совсем. И никогда не было. Нет ни ограждения, ни наблюдательных вышек с часовыми. Исчезли помещения вспомогательных служб, нет передвижной электростанции, стоянки автомобилей и вертолетной площадки. Нет самого штаба, то есть комплекса зданий, располагавшихся по кругу, объединенных крытыми переходами, а в центре собственно штаб генерал-майора Знаменского. Место, где располагался штаб, похоже на поле, перепаханное сумасшедшим трактористом.
Облако пыли, поднятое взрывами, нехотя оседает на землю. Догорающие куски обшивки исторгают вонючий черный дым, воняет гарью и свежевырытой землей. Людей вокруг нет, словно они испарились или их вовсе никогда не было здесь. "Хорошо приложились. Точно! Ђ подумал Знаменский. Ђ Отключили ПВО, взяли координаты со спутника и врезали ракетами с разделяющимися головными частями. А через пару минут здесь будут "чистильщики", чтобы закончить работу!"
Словно подтверждая его мысли, издалека нарастает гул моторов. Сквозь редеющую пыль видно, что звено вертолетов приближается со стороны моря. Строй разделяется, машины расходятся в стороны и летят широкой подковой. Пилоты включают сканеры, стрелки приникают к прицелам пулеметов. Возвращаться в яму не хотелось, хотя этот вариант был самым безопасным. Знаменский бежит, пригнувшись к ближайшей куче земли, края которой нависают причудливым образом, а вокруг дымят куски пластика. Энергично отбрасывает ладонями землю с края, а потом бросается всем телом в образовавшуюся нишу. Земля рушится, накрывая его с головой. Сверху, прямо на макушку, сваливается кусок пластмассы, горячая жижа пузырится и воняет хуже выгребной ямы, сквозь влажный песок чувствуется жар.
Вертолеты делают круг, пулеметные очереди вспарывают землю в подозрительных местах, затем машины садятся. Знаменский почувствовал это по едва заметному содроганию земли. Осторожно, медленно и тихо он поднимает голову, стараясь удержать на затылке землю с невыносимо воняющим куском пластика. Пилоты приглушают моторы, сбрасывают обороты, но совсем не выключают. Пулеметные турели отъезжают вглубь салона, появляется десант. Из каждой машины на свет божий выбирается по дюжине солдат в униформе без знаков различия. Определить государственную принадлежность невозможно, на вертолетах тоже нет опознавательных знаков. Наемники, понял Знаменский. Экипированы очень хорошо, комбинированная броня из стали и углепластика покрывает с ног до головы, глухие шлемы обеспечивают круговую защиту головы и шеи, оборудованы всевозможными датчиками, сенсорами и черт его знает, чем еще. Вооружены короткоствольными автоматами для ближнего боя со шнековыми магазинами на сотню патронов, "лифчики" топорщатся гранатами и запасными магазинами, у каждого на бедре пистолет и нож на поясном ремне. Десантники крупного телосложения, но не толстуны, двигаются быстро и без суеты.