Но смалодушничали грузины, повернули и двинулись вспять. Настигли их греки и зарубили множество (грузин). Достигло войско (греков) Артани, захватили и разрушили; ее. Когда же царь Георгий отбыл в Триалети, (Василий) пошел за ним следом, сокрушил страну Джавахети и прошел Триалети. Вновь сошлись они, ибо Георгий укрепился, призвал силы из Кахети и Эрети, но не дали ему (возможности) вторично вступить в бой.
Удалился царь Василий из Триалети, прошел через Джавахети и Артани. И вновь с большим, чем прежде, рвением и мстительностью разорил эти земли; ушел и стал на зимовку в стране Халдийской, неподалеку от города Трапезунта. И (стали) обмениваться они послами для утверждения мира и любви.
В ту пору в Греции произошла великая смута. Объединились Спаспет94 и // Царвез, сын отступника Фоки, и прибрали земли восточные. Василий оробел весьма. Однако уважил бог ему: Ксифий умертвил Царвеза и союзники отложились от мятежников. Ксифия же постигло возмездие за лживость (в отношении) Царвеза, ибо заманили его в крепость Даласаносы и схватили его в отместку за кровь сына Фоки, доставили //[287] царю Василию, а тот сослал его на какой-то остров. И таковым же многим мечами отсекли голову, среди коих был и Перис, сын Джоджика,95, родом из Тао, прочие же были греки.
Вновь вернулся Василий, вступил в Басиани, стал домогаться земель и крепостей, обещая мира и согласия. Поняв (ситуацию), царь Георгий отправил эристава Звиада с его же воинами и велел, соблюдая мир, на некоторое время отвлечь (Василия), а сам же последовал за ним с большой ратью. И рассудил он так: «Коли пожелает царь Василий мира – да будет так, но уж если пожелает войны – будем готовы и к ней». Кто же не желал оставаться в мире, стал готовиться к войне. И подошли к Василию, готовому к бою и расположенному лагерем, который греки именуют свидоксом.
Началось сражение, и обратили в бегство часть войска его (Василия). Рассвирепел царь Василий, велел принести древо животворящее и распростер на земле плат пречистый и произнес: «Боже! Коли предашь меня во вражьи руки, не поклонюсь я тебе вовеки». Из-за затянувшегося сражения были обращены //[288] вспять воины грузинские, и множество бегущих было посечено (вражьими) мечами, другие же схвачены в полон. Забрали (греки) добычу обильную и тут же имевшуюся царскую казну.
И стал преследовать царь Василий (грузин). Но вновь по-прежнему приступили к мирным переговорам, ибо (Василий) больно опасался мятежа в Греции. И положили мир и договор96. Отдал царь Георгий в заложники сына своего трехлетнего Баграта и крепости, что прежде выдали ему (Василию) азнауры, а также прочие крепости, прежде пожалованные (Василием Багратионам), и затем четырнадцать крепостей, а также земли, коими владел Давид куропалат в Тао, Басиани, Кола-Артани и Джавахети. Некоторые же церкви, деревни и местечки этих земель пожаловал царю Георгию97. И удалился царь Василий и увел с собой заложником царевича Баграта, сына царя нашего Георгия//,[289] дав клятвенный обет, а именно: «На третий год верну сына твоего». И был он в течение трех лет в царственном граде Константинополе. И на третий же год вернул, как и обещал98.
Когда он возвращался в вотчину и царство свое, то его сопровождал катепан востока до рубежей его вотчины. Но как только тот повернул обратно, его настиг мандатур предъявил катепану письмо царя Константина, в котором было писано следующим образом, а именно: «Волей божией преставился желанный брат мой, царь Василий и вместо него царем всей Греции становлюсь я. И каких бы пределов моих владений ни достиг Баграт, сын государя абхазов Георгия, верните его с поспешностью великой, дабы предстал он пред нами».
Когда же он прочел повеление царя, то проявил готовность вернуть (Баграта) обратно, соответственно данному указу. Мгновенно вернулся, дабы настичь (царевича). Когда же он приблизился (к цели), то увидел, какое великое множество предстало пред ним: вельможные эриставы и азнауры таойские, месхи и картлийцы, числу коих не было предела. Тогда отошел он в сторону и сказал подоспевшему мандатуру: «Ежели ты в силах, увлеки его, мне же сделать это теперь невозможно»//. [290]
О, великое чудо и милость божия! Как скоро ты спас невинность (Баграта) из рук тех, кто вероломно замыслили; возвращения его. И ежели кто (изъявит) желание узреть подобное поспешение господа, зрите и испытайте неисчислимую милость господню, оказанную оному царю абхазскому Баграту, и которая не постигла ни одного из прочих царей, о чем постепенно поведает вам предлежащее слово.
Когда же он уже предстал пред отцом своим царем Георгием в доме его в Кутатиси, узрели и родители сына своего, подобного им, невиданного и неизреченного добродетелями; совершенного ликом, о доблестях которого не в силах глаголить устам человеческим. Узрев его, возрадовались несказанно и благодарствовали бога. Стоял в ту пору кроникон двести сорок пятый*.
Спустя два года, в лета почти молодые, преставился царь Георгий, преисполненный всякой добродетели, подобного которому не было среди предков его: по силе, молодечеству храбрости, статью и ликом, познаниями//,[291] совершенный в управлении царством. (Умер он) в кроникон двести сорок восьмой**, в августе шестнадцатого (дня), на Триалетской земле, в местечке, что именуется Мкинвари или Ицрони. И оставил он по себе людям своей вотчины и царства скорбь и печаль. Скорбели все о добродетели, юности и доблести его. Понесли его и погребли в храме в Кутатиси.
Осталось у него четверо детей: сыновья Баграт и Деметрэ, да дочери Гурандухт и Ката; пятое дитя его Марфа была (до того) усопшей. После смерти великого царя Георгия девятилетний Баграт тут же был возведен в государи всей вотчины и царства своего Верхнего и Нижнего.
В ту же пору удалились в Грецию таойские азнауры: Ваче Каричис-дзе, Банский епископ Иован и с ними заодно множество азнауров таойских99. Царь же Константин100, спустя, примерно, год, отправил бесчисленное войско во главе с паракиманосом101//.[292] Оно явилось и вторглось и разорило те же земли, что (в свое время) были разорены царем Василием. Вступило (войско) в Триалети и подступило к крепости Клде-Карской, (которая) в ту пору принадлежала сыну Липарита – эриставу эриставов Липариту. Собрал (последний) и прочих азнауров, укрепились в Гандзах и под крепостью схватились (с византийцами). Когда же паракиманос увидел, что ничем не повредит (осажденным), повернул вспять. Тогда же ушел в Грецию Чанчахи Палели, сдал грекам крепость Гарклобскую и примкнул к ним. И Арджеван и Хололас-дзе также сдали грекам крепость Церептисскую102.