— И вправду вон мышь! — с деланным испугом крикнул Алёшка и лукаво подмигнул нам. — Она у тебя из-за ворота выглядывает!
Михей издал пронзительный визг, похожий на свисток паровоза, и в мгновение ока сбросил с себя последнюю рубашку.
Тем временем в подвал набилось народу — не продохнёшь! Дядя Лев, ни слова не говоря, схватил Михея за плечи и так тряхнул, словно хотел из него душу вытрясти. Тётя Маша, как всегда, начала жаловаться на то, какие нынче пошли непослушные дети, а тётя Катя назвала Михея «порядочным оболтусом» и заявила, что на месте его матери задала бы ему «приличную трёпку».
Вдруг сквозь толпу пробился дядя Терентий и сказал:
— Товарищи родители, что вы накинулись на бедного мальца? Его кто-то запер, и его же вы ругаете. По-моему, надо ругать тех, кто его загнал в этот шкаф!
— Это они заперли, — с готовностью выпалил Василёк, — я сам видел: Димка и Санька…
Димка и Санька попытались нырнуть в толпу, но тётя Катя схватила-таки Саньку и закатила ему ту самую «приличную трёпку», которую сулила Михею.
Михей долго ещё не мог успокоиться, а я ему сказал:
— Эх ты, горе-космонавт! Посидел полденёчка в герметической кабине и уже скис!
— Ничего не скис! — огрызнулся Михей. — Я не виноват, что мышей боюсь. Это у меня от природы! И нечего было меня с мышами сажать. Никого из космонавтов на мышей не тренировали, я точно знаю. Мышей всегда в других ракетах пускают, отдельно от людей, их только с кошками и с бактериями запускают в космос. Если бы не мыши, я бы в этой кабине хоть год просидел и не покинул бы!
— Товарищи! — крикнул дядя Терентий. — Работа не ждёт!
И опять все повалили наверх. Я, как и полагается летописцу, выскочил из подъезда первым.
Вдруг тяжёлая холодная капля шлёпнулась мне на нос. Я поднял голову: туча стояла уже над самой головой и походила теперь не на слоёный пирожок, а на гигантское ватное одеяло чёрного цвета. Казалось, от собственной тяжести вот-вот оно рухнет на землю. Мне даже почудилось, что край этого одеяла уже зацепился за верхушку тополя. Подул холодный ветер и бросил мне под ноги охапку пёстрой увядшей листвы.
— На террасу! — крикнул дядя Терентий, и все бросились к крыльцу.
Хлынул частый дождь, вокруг стало темно, будто наступил вечер. Василёк скакал на одной ноге и в восторге кричал:
— Чего ты кричишь? — одёрнул его Санька. — Вот размоет всю нашу работу, что тогда будешь петь?
Василёк на секунду примолк, а потом запел на другой лад:
Скоро разноцветная радуга, зацепившись одним концом за высокий тополь, перекинулась на другой край неба. Василёк перевёл дух, будто выполнил трудную работу, и сказал:
— Ну вот, теперь уж он перестанет! Можно опять приниматься за дело!
И правда. Умытое небо улыбалось. Солнце вышло из-за тучи, и она стала розовой. А дождь ещё шёл. Всё вокруг сияло, словно с неба спустились тысячи стеклянных бус.
— После такого дождя грибы пойдут, — сказала тётя Катя, не выпуская из своей руки руку Василька — он так и рвался на улицу побегать по лужам.
— И нё только грибы. Наши саженцы тоже дождик любят! — добавил дядя Терентий. — На будущий год раскудрявится сад. Любо-дорого будет смотреть! Только, чур: следить надо за саженцами, ухаживать, как за детьми малыми.
Дядя Терентий поднял Василька на руки, посадил на подоконник и сказал:
— А ну-ка, давайте посмотрим в будущее.
— Неужели в будущее можно смотреть, как в телевизор? — удивился Василёк.
Мне тоже хотелось посмотреть в будущее своими глазами, ведь я летописец. Но окно загородили спины жильцов, и мне долгое время не удавалось протиснуться вперёд. Потом я пригнулся пониже и пролез между тётей Катей и дядей Терентием к самому подоконнику. Моим глазам открылась удивительная красота!
Солнце после дождя стало ближе к земле. Туча, как трусливая гусеница, уползала за горизонт. Тополь, весь серебряный от солнца, стряхивал с веток дождевую пыль.
На террасе собралось немало народу. Было тесно — яблоку негде упасть. Все с удовольствием слушали, каким будет наш сад через несколько лет. Казалось, дядя Терентий говорит сказку: уж очень странно было смотреть на ямы с дождевой водой и представлять на их месте яблони, груши и вишни.
А потом я взглянул на нашу улицу. Я чуть прищурил глаза и мысленно заглянул в будущее…