Вместо праздника в княжестве начался мор. Умирали организованно: в городах - улицами, в деревнях - целыми деревнями. Старый князь ссутулился, пожелтел, бросил пить и тоже умер. Молодой князь Самослав Владимирович, похоронив папу и насыпав высокий курган, провел несколько неудачных финансовых реформ. В результате одной из них разорился молодой еврей-маркитант Исаак Равель. Следствием этого явилось полное отсутствие наконечников стрел, копий и подков, чем и было обеспечено завоевание Руси татаро-монголами. Таким образом, когда мор кончился, на Руси уже висело ярмо Золотой Орды.
Князь жил припеваючи, несмотря на иго, и даже решил жениться. Сам он ехать за невестой не собирался, так как невеста, по имеющимся сведениям, проживала где-то в тридевятом царстве. Поэтому, посоветовавшись с боярами (из которых ехать тоже никто не согласился), князь решил послать человека подневольного. Выбор пал на героя недавней печенежской кампании, молодого смышленого дружинника Домкратия Хряка, каковой и был немедленно вызван к Самославу. Домкратия привел поп со странным греческим именем Андрон, ибо сам Хряк идти уже не мог по причине крайнего опьяненения.
Держа Хряка за шиворот, поп браво выпятил живот и принялся есть глазами начальство. Начальство назидательно подняло перст и по складам прочитало из толстой книги:
- За мо-рем ца-ревна есть, что не мож-но! Гм! Хм! Ну и все такое. В общем, ясно! Бери коня и езжай, вернешься без царевны - на кол!..
- Да игдеж она живет, стерва? - осоловело изумился Хряк.
- Я те дам стерва! - замахнулся князь. - Ясно сказано: за морем. Давай-давай! И чтоб завтра к вечеру - нет, к утру! - царевна была здесь.
Хряк зачесался и пошел к двери. Князь, окинув внимательным взглядом плечи Хряка и все остальное, вполголоса сказал ему в спину:
- И смотри у меня, чтоб без этого самого! Узнаю, шкуру спущу.
Хряк молча вышел, поддерживаемый Андроном.
Весь вечер, всю ночь и все утро (то, в которое он должен был привезти царевну) Домкратий гулял с друзьями - Волобуевым, отцом Андроном и Ванюшей. Утром его кое-как посадили в седло, засунули в котомку бутылку водки и Ванюшу и отправили подальше от княжьего гнева.
Очнулся Хряк в поле. Заунывно пели жаворонки и крестьяне. Домкратий подъехал к ближайшему мужику, который, впрягшись в соху, с грустной песней тянул борозду.
- Где тут море-то, мил человек? - спросил Хряк.
- Там, - неопределенно махнул рукой пахарь, не проявив ни малейшего удивления и уважения к княжескому посланцу. Домкратий изо всех сил задумчиво ударил его между ушей и потрусил в указанном направлении. Мужик смирно стоял по колено в земле, глядя из-под руки вслед удаляющемуся всаднику.
По лесу шныряла нечистая сила. Шебуршились лешие, с весенним мявом в кустах сигали черные коты. Где-то вдалеке голосили - к дождю, видать, подумал Хряк - чем-то потревоженные русалки-мавки. Нечистые зыркали из чащи и гулко клацали зубами. Домкратий дразнил их кукишем, а наиболее обнаглевших стращал оторванным чертовым хвостом, который еще в незапамятные времена добыл князь Трувор в битве со степными таврическими чертями. Теперь хвост достался Домкратию от побратима, отца Андрона. Как хвост попал к Андрону - неизвестно, но хвост был настоящий, ибо нечисть при виде его плевалась, визжала и в ярости сучила копытами, не решаясь, однако, до захода солнца губить божью душу.
Хряк приближался к опушке. Невдалеке показалась полуразвалившаяся избушка на куриных ногах. Домовой Ванюша, который успел дорогой высосать всю водку из бутылки, лежавшей рядом, высунулся из вещмешка:
- Домуша-а-а! Ты тут гляди! Эта-а! Ну, живет тута. Скажи: избушка-избушка, повернись к лесу задом! Она и повернется. А лучше бы нам ретивара! терирова! Тьфу! Удрать бы! Злющая старуха-то, поганая! Одно слово ведьма!
Домкратий, однако, ласково ударив его между ушей, продолжал движение.
Баба Яга жарила какого-то Иванушку-дурачка. Иван-дурак был не дурак, вился вьюном и жариться не хотел. Отчаявшись разжалобить старую каргу горючими слезами, дурак вылез из печи и принялся заталкивать туда растерявшуюся старуху. Она попыталась удариться об пол, дабы обернуться крокодилом, но впопыхах только сломала себе костяную ногу и, заорав от боли, до смерти перепугала дурака.
В это время приотворилась дверь и в избу просунулась морда Домкратия Хряка. Морда повертелась в разные стороны, дверь распахнулась, и в избу, гарцуя и постоянно поднимая коня на дыбы, с криком "так твою растак, самогону не найдется, бабка?!" - въехал богатырь. Курьи ножки подогнулись, и избушка с кудахтаньем рухнула на колени. Дурак, чувствуя подмогу, снова набросился на бабку, но Домкратий неожиданно для самого себя ударил его между ушей. Дурак упал. Выбравшийся из сумы Ваня кинулся вязать злыдня.
Не найдя в хате самогонки, Хряк насел на Ягу:
- Сказывай, старая, где тут у тебя тридевято царство? Далеко ли? К вечеру-то поспею? И гляди у меня!.. - с этими словами он приблизил огромный волосатый кулак к носу Яги.
Бабка с наслаждением обнюхала кулак и пробормотала, мечтательно прикрыв глаза:
- Русским духом пахнет!
Домкратий легким тычком вернул ее к действительности, потребовав в проводники волшебный клубок, который бабка, куражась и торгуясь, тут же выменяла на его богатырского коня. Конь в пояс поклонился Хряку и, пожав плечами, на задних лапах отправился в конюшню, где призывно ржали ягины кобылицы.
Утром Хряк выбрал лучшую лошадь и стал ее седлать, но Яга с криком кинулась на него, однако упала, запутавшись в сене.
- Ты, бабка, брось, - поучающе сказал Домкратий, вскакивая в седло. Стара уже для этих дел!
Он швырнул клубок, гикнул, свистнул, взвился и упал с коня. Поднявшись с земли, Домкратий надавал коню (а заодно и Яге) тумаков за скверный нрав и галопом помчался в путь, который указывала ему заветная нить.
Время близилось к полудню, когда Хряк въехал в такую чащу, что не знал, как оттуда выехать. Волшебный клубок давно кончился, стало быть, богатырь уже находился в тридевятом царстве. Ванюша, протрезвев, вновь высунулся из мешка и тревожно стрельнул вокруг мутными глазенками:
- Домуша, свистит кто-то! Аль не слышишь? Не к добру это!
Хряк, у которого уже давно стреляло и свистало в ухе после прощальной попойки с Волобуевым и Андроном, досадливо запихнул было его обратно, но и сам заметил в ветвях самого могучего дуба какое-то шевеление.
- Соловей-разбойник! - прошептал Ванюша и сам юркнул в мешок. Действительно, это был Соловей. Он вил гнездо и посвистывал, прикидывая, сколько соловьят может в нем поместиться.
Хряк остановился, снял со спины лук и послал пробную стрелу в самую гущу. Каленая стрелка взвилась и скрылась в листве. Оттуда послышалось шипение, посыпался сухой помет, и вдруг из ветвей выглянула разъяренная морда Соловья. Домкратий, недолго думая, послал вторую стрелу. Соловей заревел и, махая крыльями, коршуном кинулся на него, свистая изо всех сил. Лошадь под богатырем заколдобилась, упала на землю и закрыла копытами уши, морщась от омерзения. Домовой Ваня забился в бутылку и сам себя заткнул изнутри пробкой. Хряку, хотя он и сильно испугался, деваться было некуда: упавшая лошадь придавила ему ногу.
Домкратий зажмурился, уронил лук и ударил на звук кулаком. Он попал по лошади, которая со страху орала громче Соловья. Лошадь брыкнула обеими ногами, и налетевший Соловей получил такой удар, что внутри у него что-то оборвалось и заболело. Он попытался свистнуть, но с удивлением обнаружил, что у него начисто пропал голос. Пустив петуха, Соловей кинулся разбегаться для взлета, но крылья тоже отказали. Соловей попытался удрать пешком, но тут Домкратий открыл глаза, отпихнул лошадь и, богатырским прыжком достигнув Соловья, схватил его за хвост.