Выбрать главу

44. Получив все эти вещи от царя и будучи закуплен ими, как какой-нибудь приманкой, Драгота отправился в Меленик. А когда достиг Меленика, передал жителям все вышесказанное и подговаривал их сдать крепость императору, но это он говорил не открыто, а тайно вел речи об этом со многими. Так как в это время начальник города Николай Литовоис лежал больной в постели, страдая подагрой, то каждый свободно мог делать что угодно. Между прочим, один из знатнейших жителей Меленика, Николай Манклавитис, человек предприимчивый и умевший пользоваться смутными обстоятельствами, открыв замыслы Драготы и сообразив, что ему самому можно привести в исполнение то, что обещано было (Драготой) императору, если ему удастся привлечь к себе побольше народу, не хотел подговаривать тайно, а стал всенародно излагать выгоды, могущие произойти отсюда: «Мы, — говорил он, — немало потерпели под управлением дитяти Каллимана, и та только у нас была надежда, что он возмужает и наши тяжелые обстоятельства переменятся на лучшее, когда он достигнет совершенного возраста и в состоянии будет отличить хорошего человека от дурного. Но злая судьба лишила нас и этого, у нас опять остался ребенок для владычества над болгарами, таким образом, мы были бы глупее самого глупого, если бы отдали себя на жертву новой неурядице, оставаясь всю жизнь без государя, отчего происходит много больших зол. А так как теперь близко от нас император римский, то мы и должны покориться ему, как государю правдивому, умеющему отличать человека доброго от злого и притом издревле имеющему права на нас. Ибо наша страна принадлежала державе Римской, но, при своей наклонности захватывать чужое, болгары сделались, между прочим, обладателями Меленика, а мы все происходим из Филиппополя и чистые римляне. Да притом, если бы мы принадлежали и болгарам, все-таки император римский по справедливости имеет права на нас, потому что сын его, царевич Феодор, в родстве с царем болгарским Асаном, и теперь дочь царя Асана, супруга этого царевича, пользуется у римлян правами и титулом государыни-царевны[119]. Итак, ради всего этого, без дальних разговоров, мы должны отправиться и подклонить выи свои под его иго. Иго царей разумных и пожилых приятно и гораздо легче ига царей малолетних». Сказав это, он успел без труда и без больших хлопот склонить всех на сторону императора. Посему, отправив посольство, состоявшее из нескольких граждан, как будто тайно, а на самом деле это было известно очень многим, вступили в сношения с императором. По приказанию императора составлена была грамота, закрепляющая за ними просимые ими права, и с теми же послами была отправлена к жителям Меленика. И немного спустя все они, собравшись единодушно, какие только были познатнее из городских и военных начальников и именитейших граждан, отправились к императору, стоявшему лагерем близ места, называемого Лавиздой, — все это были люди великолепно одетые и знатного происхождения, так что один вид их внушал к ним почтение и уважение. Увидев их, царь сказал: «Какое воинское искусство поставило их перед нами? Какие фаланги конницы захватили стольких мужей? Не явно ли отсюда, как истинно сказанное апостолом Павлом: ни текущего, ни гонящего, но милующего Бога (Римл. 9, 16)». Поэтому не должно вовсе ни хвалить, ни порицать полководцев: иной из них выдержит сколько битв, рассчитанных тщательно и умно, и весьма искусно воспользуется всеми обстоятельствами, а мало, а иногда и ничего не выигрывает, а иные даже только попусту все потратят. А другой, взысканный счастьем, и беспечно ведет свои дела, а приобретает важные трофеи, как случилось это и с императором Иоанном. Он вдруг сделался обладателем многих городов и стран без всякой войны, без потери людей, без кровопролития, без кровавых сеч, но мирно и тихо, как бы отеческим наследием овладел он всеми ими с доброго согласия. И Стенимах, и Цепена, и рассеянные по горе Родопе местечки и селения покорились ему, так что границей между его владениями и владениями болгарскими сделалась река Гебр. Из областей, лежащих к северу, покорились императору Стумпион и Хотовос, весьма сильные укрепления, и область Велевудия, Скопиа и Велесос — до Прилапа и Пелагонии, наконец, Невстаполь и Просак — все это подчинилось императору. Вслед за этим состоялся у императора договор и с болгарами на том, чтобы ему довольствоваться тем, что он уже забрал, и не простираться дальше. Когда все это происходило таким образом, я записывал все эти события и, кроме того, составлял царские грамоты для каждой из взятых крепостей и стран[120], потому что у римских императоров издревле был обычай извещать письменно о своих успехах и самые отдаленные свои провинции, дабы и их сделать участниками своей радости.

вернуться

119

Δεσποινα (госпожа, государыня) был, собственно, титулом супруги царствовавшего императора; но нередко этот же титул усвоялся и матери императора, и супругам его сыновей, как здесь.

вернуться

120

Здесь, по всей вероятности, Акрополит разумеет те грамоты, которыми императоры закрепляли за каждым покорившимся городом и областью их права и привилегии, о которых, под именем хрисовулов (называвшихся так потому, что к ним прилагалась золотая печать), часто и выше упоминал, и ниже упоминает он. А потому последнюю часть его периода нужно поставить в связь со словами: «Я записывал все эти события...».