Столетия назад, когда Северная Звезда наконец возникла и тот час пала, бывший тогда не более чем обыкновенным, пусть и гениальным, митом, Вильмут и его возлюбленная Лин возрадовались и надеялись, что теперь они наконец смогут быть вместе, не опасаясь за свою жизнь. И они жили. Долгие годы, вдалеке от городов, в небольшом доме с вишневым садом, пока не решили завести ребёнка.
Для них, бессмертного мита и могущественного мага, годы были ничем и очень долго, терпеливо, подходя к этому с научной точностью, пытались зачать. Когда наконец вышло, радости не было границ, пока она не прервалась выкидышем на уже солидном сроке. Они не смогли спасти ребенка. Оправившись от этого удара, они попробовали еще, а затем еще… И наконец, Лин, не без помощи целебных снадобий и чистой магии, сумела выносить и родить их первенца.
- Все будет хорошо, - шептал ей Вильмут тогда, так же, как шептал теперь, неся её, раненую, сквозь обломки любимого ею города.
То, что они породили на свет, не было ни митом, ни человеком, ни каким либо из когда-либо ходивших по земле существ. Оно… было тем, что нельзя спасти и чему нельзя позволить существовать.
Их сильные друг к другу чувства не выдержали этого удара, и Вильмут отправился на поиски себя, которые увенчали созданием Склепа Трех Королей, в то время как Линнэ вернулась в Орану и продолжила возводить Академию магов.
И для настал тот день, когда ей привезли маленького ребенка. Физически слабого, слепого, которого все обходили стороной, пусть даже не знали что скрыто под его веками. Чтобы испытывать боязнь и отвращение, людям достаточно и уродства.
И он был отдан Лин, принявшей его, воспитавшей, а однажды, ценой немалых усилий, снявшей с его глаз грубые, пригодные лишь для шитья, нити. Она доверяла ему и любила его как родного сына, оберегала его от глаз и влияния инквизиции, не раз пытавшейся пресечь жизнь юного мага.
Тяжко, должно быть, было ей выйти против него на бой. Какой бы сильной ни была Лин, она всё же женщина, и этому магу она была родной, словно мать.
Гигантская глыба впереди затряслась. Не чувствуя никакой угрозы, Вильмут остановился и терпеливо подождал, когда субъект этого действия завершит начатое и сдвинет это препятствие.
Легко, будто бы не имея веса, земляная глыба сдвинулась и откатилась в бок. В глаза Вильмуту ударил яркий свет, который перегородила собой довольная морда Нея.
- Нашел их! – Крикнул он в пол оборота, и тут же исчез.
На его месте возникло тело Одераричи. Сощурившись, он рассмотрел в темноте Вильмута и увидел, в каком состоянии пребывает Лин.
- Отойдите, - скомандовал он, судя по всему, всем, так что Вильмут поторопился сделать пару шагов назад.
Змей продолжал спокойно стоять, не подавая никаких признаков напряжения, но земля вокруг него задрожала.
Окружающие его люди, сайланты и нерийцы разбежались в разные стороны, боясь, что всё сейчас рухнет прямо на них. Но этого не случилось: Ричи заставил пласты земли воспарить в воздух и плавно опуститься вдалеке.
- Ящерка… - Радостно вздохнул Вильмут, всё ещё щурясь. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять что к чему. В другой ситуации, он тот час начал бы разглагольствовать и выдвигать теории и тактики, но сейчас: - ей срочно нужна помощь! Кровотечение не останавливается!
- Рана нанесена оружием? – Тот час спросила женщина-сайлант, направившись к нему.
- Нет, она магическая. – Он положил Лин на очищенный змеем участок земли и сам присел рядом, наблюдая за тем, как сайлант исследует рану.
- Ты здесь не нужен. – Ричи положил руку другу на плечо. – Идём, ты будешь только мешаться.
Вильмут неуверенно закивал и пошел за змеем, не отводя глаз от Лин, над которой уже колдовала целительница.
- Ты знаешь, как запустить полное сиянием сердце? – Спросил Ричи у друга, который его не слушал. – Вильмут! – Тот резко повернулся к нему лицом. – Ты слушаешь?
- Полное сиянием сердце? Никогда не слышал о подобном.
- Но ведь ты строил теории принципа существования элементалей второй системы. Именно на основе этой теории ты сделал себя повелителем живой тени.
- Да. – Тот кивнул и успокоился, когда увидел, что Лин стала ровно дышать. – Именно так. Постой. Полное сиянием сердце?.. Когда ты начал говорить в стихотворной форме? Ты имеешь ввиду потенциальных старших элементалей?
- Ты и Визы строили свои сосуды по определенному принципу.
- Водоворот. Верно.
- Как можно запустить это сердце?
- Извне? Никак.
Ричи медленно моргнул и продолжил смотреть прямо другу в глаза.
- Как бы тебе… - Вильмут облизнул губы и опустил взгляд вниз, задумавшись. – Ты… Ммм… Представь себе, что человеческий душа это сосуд с газом. Газ заполоняет всё отведенное ему пространство и хаотично перемещается по нему. Это душа любого человека. Этот «газ» является смесью энергий сияния и негатива, и если один из них начинает доминировать, то частицы этого доминирующего «газа» вырываются из сосуда. Таким образом, мы получаем блаженных, и тех, кто помогает нежити восставать.
В это время вокруг них носились нерийские наездницы на гигантских кошках разных окрасок, и нерицские мужчины, с обнажёнными клинками, и они с животной яростью обращали в прах поднимающиеся с земли гниющие тела павших бойцов.
- Монахи на протяжении многих лет учатся упорядочивать этот хаос своей души. Многие из них этого не знают, но если бы монахи перестали истреблять нежить, они бы превратились в пускающих слюни блаженных, над которыми все умилительно посмеиваются. Энергии негатива и сияния комфортным для монаха образом распределяется в сосуде носителя и даёт ему возможность без нарушения баланса использовать эту энергию. Так же…
- Вильмут, сейчас не время для восполнения пробелов в моей системе знаний.
- Да, хорошо. Извини. – Он усмехнулся и пожал плечами. – Ты хочешь знать, можно ли запустить это сердце? Ты имеешь ввиду Ветру, не так ли? Это невозможно, чтобы он знал технику вихревого потока сосуда. Даже если Визы и пыталась его научить, он не смог бы постичь это, потому как в его сосуде были не только сияние и негатив, но и пламя феникса. Огонь – чистый хаос.
- Но должен же…
- Это математика, Ричи. В Храме монахов обучали призыву пяти сфер, использование семи – огромная редкость. А теперь представь, что этих сфер должны быть тысячи. Вечный двигатель внутри сосуда. Этому невозможно научиться, потому что это невозможно понять. Нет, Ричи, теперь, когда все духи покинули своих хозяев, нет силы, что вернёт жизнь этому монаху.
Змей прикусил губу и отвел взгляд в сторону.
- Почему ты так печешься о нем?
- Как ты думаешь, мы сможем уничтожить это… создание? Ксардера владеет чёрными глазами, а мальчик, принявший её в свое тело, сильнейший медиум из всех, что я когда-либо видел.
- Ты думал, что чистое сияние Ветру сможет проникнуть в сосуд медиума и извлечь оттуда нашу сумасшедшую? – Вильмут приподнял брови. – Это имело бы смысл, если бы он был жив.
- Но как нам тогда противостоять ей? Теперь в её власти сила куда большая, чем одни только глаза.
- Ты спрашиваешь моего совета, великий змей? Значит, дела совсем плохи.
- Всё закончится здесь. Сегодня. И то, каким будет конец, зависит от нас, Вильмут.
Тот ничего не ответил, а оглянулся по сторонам, взирая на яростно бьющихся с нежитью нерийцев и сайлантов, ищущих выживших.
- Дай мне время, Ричи, сколько сможешь. Мне нужно подумать… Может…
- Время - это роскошь, которой у вас нет.
Сквозь весь шум, укрывший поле брани, этот голос, эти два голоса, говорящие, как один, слышались четко и чисто.
Одновременно, Вильмут и Ричи обернулись и увидели, как метрах в двадцати от них стоит Амит. Теперь он его тело снова было полно жизни: раны исцелились, кожа сменила мертвенно серый цвет на нормальный для человека, волосы снова приобрели золотой окрас. Только порванная и грязная одежда напоминала о былых ранах.
- В прошлый раз я действовала слишком медленно, этой ошибки я больше не повторю.
- Ксардера! – Ахнул Вильмут.
- Исчезни, - два темных глаза метнули на его свой пронзительный взгляд. Вильмут взмыл в воздух и распался черными песчинками, - не беспокойся, о нём, змей. Чтобы убить твоего дружка одного расщепления мало.