2 декабря. Письмо отцу: «Я уже перебрался в назначенные для меня покои. Теперь восемь часов вечера: заслуженный матрос, отправляющий для всех учителей должность повара, а для меня и камердинера, только теперь, окончив со мною разговор об Антихристе, вышел в переднюю. Я один. Взглянув на Ваше письмо, я тотчас переселяюсь мыслями в Коломну. Желание быть ближе к Вам?.. Оно теперь должно быть отложено по крайней мере года на два. Я должен жить в отдалении от Вас, и жить сам собою, или, как говорят, своим домом. Я еще не знаю, сколь многочисленны 150 р. годового жалования. Мои товарищи идут ко мне ужинать: потому что кушанье готовится в моих покоях. – Я прерываю. Мы отужинали. Но трудно возобновить прерванную связь мыслей, особенно после ужина. – Я могу только пожелать Вам с любезнейшею матушкою благополучия, и с моим обыкновенным почтением есмь Вашего Высокоблагословения покорнейший сын Учит[ель] Дроздов» (Письма. 1882. С. 45. № 42).
• Из воспоминаний монаха Трифиллия: «На меня вышла счастливая доля поступить в услужение при комнате учителя Василия Михайловича Дроздова. За мою исправность, честность и простоту он до того сделался ко мне снисходительным, что дозволял себе иногда с старым матросом кой-какия шуточки; и как я спал с ним в одной комнате, он на кровати, я на полу у печки, то, утомивши свою умную головушку разными науками, ляжет он бывало в постель и скажет: ну, Федор (меня так звали), говори какую-нибудь сказку. – Да что ты, Василий Михайлович, отвечаю бывало я, охота тебе слушать такие пустяки? – Голова моя, скажет он, слишком набита: надобно, чтоб немного опустела. – Ну я и начну были и небылицы, пока не уснет он» (РА. 1869. № 7/8. С. 1180–1181).
Без даты. Письмо свящ. Григорию Григорьевичу Пономареву: «Если письмо мое, как я предполагаю, тобою получено, что значит молчание твое? Не все ли ты еще под колесом фортуны? Тщетно я вопрошаю; никто не ответствует. Мрачная неизвестность простирает около меня туман задумчивости; заключения, опасения, догадки мучат меня. Избавь меня от сего нерешительного состояния… Любезной Анисье Матвеевне мое почтение» (ТулЕВ. 1907. № 43. С. 688).
* Образование помимо канцелярии Святейшего Синода личной канцелярии обер-прокурора; отмена личных докладов членов Святейшего Синода императору.
* Возложение на приходское духовенство обязанности преподавания в приходских школах.
* Присоединение Мингрелии к России.
* Открытие университета в Вильно (Вильнюс).
1804
27 января. Письмо отцу: «…Сообщаю Вам то, что нас теперь наиболее занимает. Высокопреосвященнейший назначил в 31 день сего месяца быть сюда. Его болезнь, ежели Вы о ней слышали, кончилась благополучно» (Письма. 1882. С. 46. № 43).
19 февраля. Хиротония Августина (Виноградского) в сан епископа Дмитровского, викария Московской епархии.
Конец февраля – начало марта. Письмо отцу: «В течение трех недель мы имели трех почтенных посетителей: Преосвященных – Серапиона Казанского, Михаила Черниговского и Амвросия Тульского. Отдав почтение останкам Сергия, они ездили засвидетельствовать оное сединам Платона. Теперь ожидаем пр[еосвященного] Августина, нового викария Московского: уверяют, что он уже посвящен в прошедшее воскресенье. А пр[еосвященный] Серафим также, думаю, получил уже указ отправиться в Вятку, на место пр[еосвященного] Амвросия, переведенного в Казань. Какое множество перемен! К счастью, мы в стороне. Наш В[ысоко] П[реосвященный] здравствует. В праздник Сретения он служил и проповедовал. Содержание слова по большей части было то, что преждевременная смерть есть следствие расстроенной жизни в юности, а долголетие – плод душевной и телесной умеренности. Взор на него и воспоминание числа прожитых им лет были в умах слушателей прекрасным доказательством возвещаемой истины» (Письма. 1882. С. 47. № 44).
12 марта. Письмо отцу: «В сию неделю почти беспрерывно продолжается здесь стужа с ветром и снегом. Нынешнее только утро было по крайней мере ясно: но теперь опять снег начинается. Несмотря на такую погоду Высокопреосвященнейший служит ныне Литургию здесь в Лавре, и притом в холодном Соборе. Бог подкрепляет его, когда оставляет природа!» (Письма. 1882. С. 48. № 45).
18 марта. Письмо отцу: «…Я вместе с Вами желаю тепла и лета. Желаю – но почему знать, не того ли я желаю, чего надобно страшиться? Действительно есть некоторые причины, заставляющие и опасаться приближающегося лета. Оно может подать новую силу свирепствующей уже в Грузии моровой язве. С другой стороны, народ приходит в смятение от того, что в календарях не напечатано о погодах. Сие молчание, говорят, есть знак страшных событий, коих предуведомлением не хотят заранее беспокоить» (Письма. 1882. С. 49. № 46).