21 октября. В.А. Жуковский записал в дневнике: «Пребывание в Новочеркасске. Прибытие государя в 1/211. Его коротенькая и выразительная речь в круге, окруженном знаменами и регалиями атаманскими… Обед за маршальским столом. Рассказы о опасности государя <катастрофа в Тифлисе на Верейском спуске> Прощение Лермонтова. Почему Бенкендорф упомянул обо мне?»
Дневники В. А. Жуковского с примечаниями И. А. Бычкова. СПб., 1903, с. 369.
22 октября. Штабом войск на Кавказской линии и в Черномории выдано прапорщику Нижегородского драгунского полка Лермонтову свидетельство в том, что «по переводе его в этот полк, он по пути следования заболел и в г. Ставрополе поступил в военный госпиталь, откуда переведен в Пятигорский для пользования минеральными водами, по выздоровлении же, согласно воли г. командира Отдельного кавказского корпуса, изъясненной в рапорте начальника корпусного штаба генерал-майора Вольховского г. командующему войсками на Кавказской линии и в Черномории от 10 июля № 614, командирован был в действующий за Кубанью отряд для участвования в делах против горцев». В тот же день в журнале исходящих бумаг штаба отмечено предписание от начальника штаба в Комиссию ставропольского комиссариатского депо «об отпуске прогонных денег Нижегородского драгунского полка прапорщику Лермонтову от Пятигорска до Тамани и обратно до Ставрополя».
Журнал исходящих бумаг Штаба войск на Кавказской линии и в Черномории за 21 июня — 31 декабря 1837 года. Центральный государственный архив Грузинской ССР, ф. 1083, оп. 10, д. 51, с. 336; Временник, с. 65; ср. аннотацию к дате 10 июля 1837 г.
Конец октября — ноябрь. Лермонтов, направляясь в Нижегородский драгунский полк, в котором все еще продолжал числиться до 25 ноября, «переехал горы», а затем в Закавказье «был в Шуше, в Кубе, в Шемахе, в Кахетии».*
Лермонтов, АН СССР, т. VI, письмо № 28, с. 440.
* И. Л. Андроников высказал предположение, что Лермонтов попал в Кубу, Шемаху и Шушу в связи с кубинским восстанием (И. Андроников. Лермонтов. М., 1951, с. 118). Однако следует отметить, что восстание в Кубе вспыхнуло 11 сентября, когда Лермонтов по всей вероятности был еще на Северном Кавказе или на Кубани.
Ноябрь. В Закавказье Лермонтов сдружился с поэтом-декабристом А. И. Одоевским. Возможное знакомство Лермонтова в Тифлисе с азербайджанским поэтом и драматургом Мирза Фатали Ахундовым и семьей А. Г. Чавчавадзе.
Лермонтов, АН СССР, т. VI, письмо № 28, с. 440 и стихотворение «Памяти А. И. Одоевского» (Лермонтов, АН СССР, т. II, с. 131 и 342); И. Андроников. Лермонтов. М., 1951, с. 158–196; ср.: А. В. Попов, Лермонтов на Кавказе. Ставрополь, 1954, с. 114–117; И. Андроников. Лермонтов в Грузии в 1837 году. Изд. «Советский писатель», М., 1955.
1 ноября. «В Русском инвалиде» опубликован высочайший приказ, данный 11 октября 1837 г. в Тифлисе о переводе Лермонтова в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк.
«Русский инвалид», 1837, 1 ноября; ср.: И. Андроников. Лермонтов. М., 1951, с. 184.
6 ноября. Письмо Е. А. Мартыновой из Москвы к сыну Н. С. Мартынову, в котором она сетует на пропажу писем, посланных с Лермонтовым, и обвиняет Лермонтова в том, что эти письма он будто бы распечатал и прочел:
«Я так тревожусь за тебя, мой добрый друг, и буду счастлива и спокойна лишь по твоем возвращении. Как мы все огорчены тем, что наши письма, писанные через Лермонтова, до тебя не дошли. Он освободил тебя от труда их прочитать, потому что и самом деле тебе пришлось бы читать много: твои сестры целый день писали их; я, кажется, сказала: „при сей верной оказии“. После этого случая даю зарок не писать никогда иначе, как по почте; по крайней мере останется уверенность, что тебя не прочтут».
РА, 1894, кн. 2, с. 608–609; ЛН, т. 45–46, 1948, с. 692.
15 ноября. Письмо Е. А. Арсеньевой к П. А. Крюковой о переводе Лермонтова из Нижегородского драгунского полка в Гродненский гусарский и о продаже сестрам Лермонтовым (теткам поэта) и П. В. Виолеву части имения Ю. П. Лермонтова Кропотово, доставшегося после его смерти сестрам Лермонтовым и Михаилу Юрьевичу.
«Истинно была как ума лишенная. Теперь начинаю понемногу отдыхать, но я писала к тебе, как Философов мне сказал, что Мишу перевели в лейб-гусарский полк, вместо того в Гродненский, для него все равно тот же гвардейский полк, но для меня тяжело: этот полк стоит между Питербурга и Нова города в бывшем поселеньи, и жить мне в Нове-городе, я там никого не знаю и от полка слишком пятьдесят верст, то все равно что в Питербурге и все с ним розно, но во всем воля божия, что ему угодно с нами, во всем покоряюсь его святой воле. Теперь жду его и еще кроме радости его видеть не об чем не думаю, иные говорят, что будет к Николину дню <6 декабря>, а другие говорят, что не прежде Рождества, приказ по команде идет… Я очень рада, что продала Мишину часть Виолеву, ежели бы постороннему продала, хотя бы наверное тысяч десять получила лишнего, но стали бы жаловаться, что я их разорила в что Миша не хотел меня упросить и на него бы начали лгать, рада, что с ними развезала».