Пересекаем широкую Франкфуртерштрассе и узенькими улочками пробираемся вперед, к Шпрее. Многие здания уже заняты нашими. Размеренным шагом проходят разведчики в маскхалатах; пробегают подносчики патронов; санитары проносят раненых. На перекрестках улиц и в сквериках — пушки. Взбираемся на верхний этаж полусохранившегося дома — к авианаводчикам из 10-й воздушной армии. Отсюда хорошо видна передовая. На той стороне Шпрее — руины центральной части города. Сверяясь с картой, Габрилович показывает: вон — императорский замок, там — главный берлинский собор, виден Альткельн, остроконечный шпиль Петеркирхе…
Примостившись в сторонке, беседуем с офицерами 10-й воздушной армии. Они рассказывают, как осуществляется взаимодействие с наземными войсками, о тысячах самолето-вылетов, о сотнях сбитых машин врага. Габрилович записывает любопытную деталь: в разгар боев по прорыву обороны авиаторы сбросили на парашютах в боевые порядки 8-й гвардейской армии В. И. Чуйкова большие ключи: к каждому была прикреплена дощечка с надписью: «Гвардейцы-друзья, к победе вперед! Шлем вам ключи от берлинских ворот!» Помечаем в блокнотах имена наиболее отличившихся летчиков. Среди других товарищи называют имя Ивана Кожедуба, одержавшего над Берлином свою 62-ю воздушную победу. Через несколько дней возле рейхстага, над которым уже развевалось Красное знамя, мы услышали в первомайской передаче, транслировавшейся из Москвы, знакомый басок летчика-аса. Обращаясь к однополчанам, продолжавшим громить врага, он с Красной площади поздравил их с боевыми успехами и поблагодарил советских людей, чей самоотверженный труд дал в руки нашим солдатам оружие Победы…
Но сама Победа — впереди. А пока еще и еще дни и ночи упорных уличных боев. Мы с Габриловичем начинали их поездкой на передовую, беря направление по Франкфуртерштрассе — восточной части автомагистрали, пересекавшей весь город. Мокрая от дождей дорога вела к центру Берлина. Хотя уличный бой горел совсем рядом, нас как-то не удивила бросившаяся в глаза вывеска: «Военный комендант города Берлина».
Поднялись на второй этаж, вошли в комнату, заполненную людьми. Большинство — в штатском. По прическам, манере держаться можно было определить: это — немцы. Поодаль наши журналисты-правдисты — Борис Горбатов и Мартын Мержанов, а в уголке с киноаппаратом в руках — Роман Кармен. За письменным столом, спиною к окну, за которым поблескивало пламя пожаров, грузноватый человек в генеральском кителе — командующий 5-й ударной армией Н. Э. Берзарин. Чуть наклонив седую голову, он терпеливо вел беседу с немцами о восстановлении городского водопровода, электростанций и холодильников, назначал директоров предприятий. На стене висела карта Берлина. Центральную часть города испещрили красные линии, наглядно показывавшие безвыходность положения окруженного гарнизона врага.
— Обстановка такова, — широким жестом показал на карту Берзарин, — что надо срочно заниматься восстановлением городского хозяйства…
Немцы, поочередно подходя к карте, наносили карандашом кружочки и квадратики, обозначая ими места предприятий городского хозяйства, которые могли бы в ближайшие дни войти в строй. В конце беседы, распорядившись накрыть стол в походной столовой для вновь назначенных директоров. Николай Эрастович, лукаво улыбнувшись, поинтересовался:
— Кто из вас видел живого большевика?
Оказалось, собравшиеся о них только слышали да читали кое-что в геббельсовских газетах.
— Идя на это совещание, — сказал один из немцев, — думал, что вызван для ареста. А здесь за многие годы впервые с нами говорили по-человечески…
В канун первомайского праздника над рейхстагом взвилось Знамя Победы. Его водрузили солдаты 150-й стрелковой дивизии. Но всю ночь под 1 Мая центральная часть Берлина грохотала. Небо озаряли багровые вспышки разрывов. Зарево пожаров, казалось, стало еще ярче. Наши войска отбивали очередную попытку остатков вражеского гарнизона вырваться из окружения. Утро же выдалось ясное, солнечное. На передовую во все подразделения был доставлен напечатанный во фронтовой и армейских газетах первомайский приказ Верховного Главнокомандующего. Его читали автоматчики в развалинах домов, артиллеристы возле пушек на площадях, танкисты, готовившиеся к атакам. А передвижные радиоустановки транслировали московский военный парад. Сюда, в Берлин, над которым реяло Знамя Победы, доносились звуки оркестров, играющих на Красной площади.