Особое место среди военных корреспондентов занимал Аркадий Гайдар. Первый его материал появился 8 августа 1941 года. Назывался «У переправы». Это о батальоне старшего лейтенанта Прудникова, в атаках которого он участвовал. Он мог бы вести рассказ от первого лица, но не сделал этого. Гайдар был смелым, но скромным человеком.
В «Комсомольской правде» он появился в первые же дни войны. Писатель настойчиво добивался, сначала через военкомат, потом через редакцию и Политуправление Красной Армии, возможности уехать на фронт.
Нужно было видеть, каким он был счастливым, когда я подписал ему удостоверение военного корреспондента «Комсомольской правды». Это было 18 июля 1941 года. День был солнечный, ясный. Словно сама природа была заодно с обаятельным, ясноглазым человеком, не скрывавшим свою радость. Тогда я подарил ему командирский пояс, а позже, когда он приезжал в Москву с фронта, — охотничий кинжал. Получая, как он сказал, «дивный сувенир», Аркадий пророчески заявил: «А знаешь, Борис, он мне еще пригодится в партизанском отряде».
Гайдар рвался в бой. Его очерки всегда были результатом личной отваги. Очерк об отряде разведчиков «Ракеты и гранаты» написан после того, как он побывал в разведке, рисковал своей жизнью, прикрывая отход группы.
В газете был опубликован прекрасный рассказ Гайдара о 306-м полку. Писатель жил вместе с полком, знал многих бойцов и командиров, любил их. С ними ходил в ночную атаку.
Когда на Каневском мосту образовалась «пробка», писатель стал комендантом переправы. К моменту появления вражеских бомбардировщиков «пробка» была ликвидирована. Через несколько дней в нашей газете появляется отличный очерк «Мост». Читатель не знал, что главным героем был сам автор. Об этом потом рассказали Котов и Лясковский в книжке «Гайдар на войне».
Вслед за «Мостом» появляется его рассказ о жизни ребят в прифронтовом городе «Война и дети». Писал Гайдар и о своей любимой кавалерии. Он сражался на бронепоезде, бывал у десантников, у танкистов.
О гибели Аркадия Петровича мы узнали из радиограммы, извещавшей редакцию, что 26 октября 1941 года, сражаясь в рядах партизанского отряда, наш военный корреспондент погиб.
Украинский собкор Валерий Шумов и ставший потом нашим военным корреспондентом Александр Гуторович вместе пересекли линию фронта в начале ноября 1941 года, выбравшись из вражеского кольца вокруг Киева. В конце декабря газета опубликовала их волнующие рассказы «По дорогам Украины».
Наш военный корреспондент Ростислав Июльский и фотокорреспондент Борис Кудояров в ноябрьские дни 1941 года порадовали читателя корреспонденцией «Ханко смеется над вами, барон». Для этого они на тральщике под огнем вражеских батарей добрались до полуострова Ханко, где героически сражались советские воины. В те дни на полуостров была сброшена листовка барона Маннергейма с призывом сдаваться в плен. Защитники Ханко ответили Маннергейму в форме письма запорожцев турецкому султану. Ответ написал ленинградский поэт Михаил Дудин, рисунки сделал художник Борис Пророков. Об этом письме и рассказали журналисты в нашей газете.
Одаренные, влюбленные в журналистику, ставшую их призванием, Анатолий Калинин, Сергей Крушинскнй, Николай Маркевич, Леонид Лось, Иван Меньшиков, Илья Котенко, другие военные корреспонденты «Комсомольской правды» в значительной степени облегчили работу небольшого московского коллектива. С такими авторами и организаторами читательского актива интересную газету можно было делать. Они были трогательно преданы своей газете.
Как тут не вспомнишь «фронтовую летучку» 9 мая 1975 года и телеграмму из хутора Пухляковского: «Задержано доставкой на тридцать лет. Дорогая «Комсомолка» в пороховой шинели, прими низкий поклон от навсегда очарованного тобой и до конца дней своих твоего военного корреспондента Анатолия Калинина».
У меня в кабинете и в отделе фронта висели карты Московской области. Корреспонденты Западного фронта часто передвигали эти флажки, возвратившись с фронта поздно ночью. Эта карта, уже изрядно помятая и изрешеченная булавками, хранится у меня как реликвия тяжелых и романтических дней.
Вот еще одна запись из дневника: «Первое декабря. В редакции очень холодно. Стынут руки. Приходится часто бегать в секретариат за горячей водой: сам согреваешься, а прежде всего — руки. Бог ты мой! Толя Финогенов привез с фронта сухари, Саша Федоров — бутылку водки: говорит — фронтовой паек. Послал за Силычем, он ведь наш парторг, без его участия «неприлично» прикладываться к фронтовому пайку.
Пока Саша бегал за Кравченко, Анатолий передвинул флажок где-то совсем рядом с Москвой, у деревни Крюково…
Неприятно за окном воет ветер… Жутко!.. Крюково!
Вспомнил: забыл на днях сделать запись о встрече со своим старшим братом — Николаем. Это было, видимо, 25–26 ноября. Он позвонил мне по телефону из Тушино. Туда прибыла их часть. Я поехал к нему на машине с Мишей Сидорчуком. Часть, где Николай был командиром расчета противотанковых орудий, уходила к деревне Крюково. Вот тебе и Крюково! Попрощались с братом. Он вчера вступил в партию. Надел свой орден Красного Знамени, полученный еще в 1921 году за Кронштадт.
Принесли сразу две полосы. Потом допишу…»
Но потом… записи в дневнике оборвались.
Ночью 5 декабря получили очередную сводку по телетайпу: советские войска перешли в наступление. Сообщил об этом Николаю Михайлову. Решили завтра утром махнуть в район Волоколамска. С нами поехали Сергей Любимов и Иван Шагин.
Сохранились фотографии: у остатков машины стоим мы вместе с первым секретарем ЦК ВЛКСМ. Вид у всех не очень оптимистический. Снимок сделан у деревни Чернушки (41 километр от Москвы). Эта машина, на остатки которой мы смотрим, была грузовой. Шла она перед нашими машинами. Впереди образовалась «пробка», она-то и оказалась хорошим ориентиром для вражеских самолетов. Небольшие бомбы, падая плашмя, быстро вращались. Одна из них зацепилась за колесо грузовика. Еще до взрыва мы плотно лежали в придорожной канаве… Все обошлось благополучно.
6 декабря «Комсомолка» сообщает: «Контратаки советских войск». «Тяжелые потери немцев под Москвой». Газета призывает: «Безжалостно истребляй фашистских псов!», «Воздадим сторицей гитлеровским злодеям за все их преступления!»
Рюкзаки, приготовленные «на крайний случай», распакованы. Теперь уж наверняка пропуск на Горький не понадобится.
В редакцию пришел полковник Иовлев, он только что вернулся из очередного рейда по тылам противника. Поблагодарил за корреспонденции о делах его отряда, рассказал о настроении советских людей, оказавшихся на оккупированной территории: люди ждут Красную Армию, помогают ей.
Вскоре мы пригласили молодого партизанского командира, Героя Советского Союза Илью Кузина. Опубликовали его рассказы о народных мстителях Подмосковья.
14 декабря мы были в частях, осаждавших город Клин. Пятнадцатого утром Клин стал нашим. На другой день с фотокорреспондентом Гличевым могли убедиться, во что враги превратили Дом-музей Петра Ильича Чайковского. Мой очерк назывался «Вчера в Клину».
Поскольку к концу декабря вернулись некоторые работники из Куйбышева, появилась возможность чаще выезжать за пределы столицы. В канун нового года от подъезда редакции отъехал белый крытый фургон. В утепленном железной печкой кузове кроме автора этих строк были Николай Романов — секретарь ЦК комсомола, заведующий отделом — Сергей Пушнов. Фургон держал путь на Тулу, затем в Калугу, Узловую, Ефремов, Елец, Воронеж.
С пути по телефону я передавал информацию о новогодней елке в Туле, о совещании учителей в Узловой, об освобожденной Калуге…
«Морозная лунная ночь. Искрятся суровые заснеженные поля. Такие минуты сохранены как бы для воспоминаний о недавнем прошлом, о мирном пейзаже этих живописных мест… Где-то вдали беспрерывно бьют наши артиллерийские батареи. Совсем близко стреляют зенитки. Приглушенный смех и голоса людей, работающих по восстановлению разрушенных мостов — среди общего неясного шума машин, повозок, подходящих частей». Так начиналась моя корреспонденция из Калуги. Строчки эти воскрешают в памяти такие далекие и такие близкие события.
В январе — феврале 1942 года «Комсомолка» восстанавливает свои многие довоенные отделы, сохраняя самым главным, ведущим отдел фронта. Жизнь редакции относительно нормализуется в тех пределах, в каких позволяли условия войны.
При секретариате был создан отдел, занимающийся выездными редакциями. Большую работу в этом отделе вели Валентин Китаин, Рафаил Депсамес, Семен Нариньяни, Тоня Целикова, Камиль Деветьяров, Маша Барышева. Наши выездные редакции были и у партизан.
Редакционные статьи о бессмертии Лизы Чайкиной и юного партизана Саши Чекалина, очерк Сергея Любимова о подвиге Зои Космодемьянской, поэма «Зоя» Маргариты Алигер, стихи Лебедева-Кумача о Николае Гастелло — эти выступления «Комсомолки» отмечали конец 1941 года и начало 1942 года.
«Из всех уголков земного шара видны наши костры» — так выразил рост сопротивления советского народа врагу Сергей Крушинский в своей корреспонденции тех дней. Анатолий Калинин и Борис Вакулин в очерке «Казаки» раскрыли душу советских патриотов, мстящих за свою Родину.
Как уже говорилось, в первые же месяцы войны в редакцию из старой ее когорты вернулись Юрий Жуков, Митя Черненко, Семен Нариньяни. А Елена Кононенко, хотя и не была в нашем штате, частенько выступала в «Комсомолке». Ее очерк «О любви», опубликованный в марте 1942 года, издательство «Правды» выпустило отдельной книжкой, а политуправление Северо-Западного фронта отправило этот очерк в свои войска и партизанские отряды в виде листовок тиражом 300 тысяч экземпляров.
Летом 1942 года у Северного Донца, когда шли тяжелые бои под Харьковом, погиб наш военный корреспондент Иван Наганов. За несколько дней до гибели он побывал в Москве, вернувшись из осажденного Севастополя. Круглолицый, плотный, всегда жизнерадостный моряк повстречался с коллективом редакции, а через несколько часов был уже на фронте. В том же бою погиб журналист старой когорты «Комсомолки», а в ту пору военкор «Красной звезды» Михаил Розенфельд.
К нам пришло пополнение. Солдат Александр Андреев после ранения лежал в госпитале. Он много читал, много знал, кое-что записывал в записную книжку. Его письмо в «Комсомольскую правду» было опубликовано 15 сентября 1942 года и многое решило в его судьбе: Саша стал офицером, талантливым журналистом, писателем. Письмо называлось «Тем, кто остался в тылу». Обращаясь к ним, автор писал: «Помните: вы вместе с нами отвечаете за победу над врагами».
За первым письмом пошли другие, такие же взволнованные, искренние. Каждое выступление Андреева вызывало много откликов. На одно из них «Комсомолка» получила более шести тысяч читательских писем.
О своем первом редакционном задании сам он рассказывал так.
«Моим крещением, когда я пришел в «Комсомольскую правду», была командировка с парашютным десантом в тыл врага. Я никогда до этого не летал на самолете и не прыгал с парашютом. Приехал в Лебедин, откуда стартовала десантная бригада. Наши части тогда уже подходили к Днепру. Десантники сразу догадались, что это будет первый мой ночной боевой полет, и стали учить меня, как прыгать, как держать ноги, как держать руки, как потом освободиться от парашюта и так далее. Полетели. Когда прозвучала команда «Пошел», мне стало страшно, как бы не остаться в самолете. Приземлился я довольно удачно… Когда мы собрались, нас было восемнадцать человек, старшим по званию оказался я, и мне пришлось брать на себя командование…»
В тылу врага военный корреспондент «Комсомольской правды» пробыл двадцать восемь дней и написал очерки о десантниках.
1943 год наши войска начали с побед. Александр Гуторович 27 января сообщил в газету о разгроме немцев в Сталинграде; Ольга Берггольц делилась с читателями своими радостями о прорыве блокады; Анатолий Калинин известил: «Ставрополь взят!»
Большая корреспонденция нашего военкора А. Карташева (так подписывался Тарас Карельштейн) рассказала о подвиге Александра Матросова. Передовая статья, полоса, письма фронтовиков славили бессмертие героя.
В августе 1943 года редакция получила несколько очерков от своего специального корреспондента Ольги Чечеткиной из Клетнянских лесов Орловщины, где она была у партизан. Ольга, как всегда, писала увлеченно, страстно, правдиво, воссоздавая боевую жизнь народных мстителей.
Накануне решающих схваток с врагом в районе Курска и Орла в начале июля 1943 года редакция газеты направляет туда группу своих военных корреспондентов, возглавляемую Юрием Жуковым. Среди них Алексей Башкиров (в наши дни — известный писатель Алексей Филиппович Талвер), Карл Непомнящий, Лев Ющенко, Владимир Лясковский, Тарас Карельштейн, Александр Гуторович.
В эти недели немало появилось хорошо задуманных, иллюстрированных полос газеты, где фронтовики оказывались главными авторами.
И, конечно, среди авторов, как и всегда, советские писатели Константин Симонов, Вадим Кожевников, поэты Евгений Долматовский, В. И. Лебедев-Кумач, Демьян Бедный.