– Хватит умничать, – рыкнул я. – С какой стороны ты чувствуешь взгляд?
– Справа. Шагов сорок. В кустах.
– А давай проверим, – усмехнулся я и направил Бурана под деревья.
Глава 10
Гнедой свернул направо и, не доезжая нескольких шагов до места предполагаемого секрета, из кустов с визгом выбежала девочка с лукошком. Я замер, пытался понять, как поздней осенью можно ходить в лес по грибы или ягоды? Возможно, городские жители не знают, что и когда растет, но это же деревенские люди. Зачем ей лукошко? Буран хотел догнать беглянку, но я его придержал. Не хватало нам возиться с затоптанным или напуганным до икоты ребенком. Судя по росту, ей приблизительно лет десять, но бежала она как спринтер, хотя иногда перепрыгивала препятствия, лучше разных легкоатлетов с шестом. Я засмотрелся на этот забег и не заметил, как ко мне подъехала Элька на Вороне. Надо сказать, что дестирэ мы использовали в качестве вьючного животного, так как ведун не нашел мне рыцарского седла. Наша поклажа свешивалась с его боков, и он тяжело вздыхал, с тоской поглядывая на гнедого Бурана. На жеребце, кроме меня никакого груза не было.
– Деда, в кустах другой человек остался, – сообщила Элька. – Тоже ребенок.
– Эй, малыш, вылезай, – спрыгнув с гнедого, произнес я.
– Дяденька, а вы уши не будете драть? – послышался тоненький голосок.
– Нет, вылезай, – усмехнулся я. Вскоре кусты зашебаршили и мы увидели мальчика лет пяти. Светлые волосы, холщевые штаны и рубаха, а на ногах лапти. Никогда бы не подумал, что увижу столь колоритный наряд. – Ты почему за ней не побежал?
– Дак Лиська на ногу скора, а я ащо мал, – шмыгнул мальчик.
– Тебя как звать? – спросил я.
– Микаська.
– А живешь далеко? – поинтересовался я.
– Там, на заставе, – махнув рукой в неопределенном направлении, сообщил мальчик. – Лиська звала с ней сходить пирожков дядьке Даньке принести.
– А что не пошли?
– Дак вас увидели, вот и схоронились, – с серьезным видом сообщил малец.
– А чего так? Мы что такие страшные? – спросил я.
– Дак мамка говорила: коль конника углядись, дак в кустиках схоронись.
– Мудрая у тебя мамка, – усмехнулся я. – А если кого другого увидишь?
– Коль мечника углядись, так в кустиках схоронись.
– М-да, углядись, это верно, – усмехнулся я. – Так что же тебя Лиська одного оставила? Почему с собой не взяла?
– Дак Лиська на ногу скора, а я ащо мал, – снова повторил Микаська.
– И где нам ее искать? Тебя же нельзя тут одного оставить, – тяжело вздохнул я. – Где хоть ваша застава?
– Дак там, – снова махнул куда-то в сторону малец.
– Деда, в прошлый раз он на запад показывал, – сообщила Элька.
– Знаю, – усмехнулся я и громко крикнул: – Лиська, Данька, ау! Вы где?
Честно сказать, возиться ребенком не хотелось, но если оставить его одного в лесу, то он либо околеет от холода, либо попадет на ужин к местным хищникам. Однако долго кричать не пришлось, так как из кустов вышел странный персонаж, эдакий Добрыня Никитич из российского мультфильма. Конечно, он не был точной копией нарисованного героя, но комплекция и светлые волосы с небольшой бородкой сильно подняли мне настроение. Воин был облачен в кольчугу и шлем-шишак, а в руках держал копье, толщиной с деревце и обитый железом щит каплевидной формы. Ну, один в один былинный богатырь.
– Ты почто маленьких обижаешь? Негоже детишек стращать.
– Так кто ж их пугает, – усмехнулся я. – Их так мамка учила, «коль кого углядись, так в кустах схоронись». Вот они и затаились, как мыши под веником.
– Это да, Санька могет, – по-доброму улыбнулся богатырь, но быстро опомнился и, вновь став серьезным продолжил грозно вопрошать: – А конем топтать почто начал? Они же малые детки, а ты их копытами.
– Да что ты говоришь? Да за Лиськой ни один конник не угонится, а ты «копытами», – снова усмехнулся я. – Ей бы должность гонца, да пугнуть с легонца, и она словно ветер домчит до отца.
– Дак они сироты, – скривился Данька. – Муж Саньки сгинул в болотах, вот я о них и забочусь. А ты почто не по дороге едешь?