– Тогда течение вынесет нас к ваннам, и ты окажешься в опасности.
– Когда мы шли на заставу, я поговорила с Лиськой. Она рассказала, что вдоль границы идет болото. Что если пройти вдоль него и выйти в озерный край чуть ближе к Озерску? – предложила девушка.
– Мы утонем, – констатировал я.
– Но если взять палочки и промерять глубину. К тому же скоро подморозит.
– На болотах не бывает настолько холодно, чтобы проморозить до самого дна, – пояснил я. – В глубинах происходят процессы разложения и на поверхность пробивается теплый газ, который разрывает ледяную корочку.
– Но там можно пройти, – уверенно заявила Элька.
– Но, ни ты, ни я дороги не знаем, так что мы пойдем другим путем.
– Ты же сам говорил, что не сможешь грести. А если мы пройдем мимо заставы, то Данька поймет, что ты возвращаешься, – заявила девушка.
– Мы ночью мимо них пойдем, – решил я.
– А если Данька другую лодку возьмет и за тобой погонится? – спросила Элька. – Тогда мы на него наткнемся, и твоя дезинформация окажется раскрыта.
– Ты понимаешь, что в болотах опасно? – поинтересовался я.
– Там мы сможем оторваться от Даньки, и будем гораздо ближе к Озерску, чем если бы ты шел в город от южной границы, – пояснила Элька.
– А как же кони? Ты хочешь их утопить? – с ехидцей спросил я.
– Я в тебя верю. Ты сможешь найти дорогу, – с пафосом заявила она.
– Нет. Если ничего не получится с возвращением против течения, я придумаю что-нибудь другое, но в болота не полезу, – заявил я.
Но, как говорится, человек предполагает, а у Всевышнего другие планы. Через час мы напоролись на корягу и пробили борт на уровне ватерлинии, так что мне пришлось править к восточному берегу, где благоухая ароматами, располагались болота.
Глава 17
Я загнал нос лодки-раньшины на песчаную косу и начал размышлять, как бы мне залатать корпус? Через небольшую пробоину просачивалась вода и если ничего не предпринять, то скоро судно пойдет на дно.
– А разве вы действительно надеялись пройти по болотам? – услышал я женский голос.
Я посмотрел на старушку в каких-то лохмотьях и удивился тому, как тихо она ходит. Кони на удивление никак не отреагировали на ее приближение. И Ворон и Буран взирали на нее с высоты и щипали травку. Ладно, дестирэ, он у нас почти флегматик, но гнедой жеребец натуральный холерик и должен был поднять шум, однако и он оставался спокойным.
– Бабуля, а что это ты тут делаешь? – поинтересовался я.
– А разве бабуля не может пройтись по бережку и размять старые кости?
– Может, – согласился я.
– А разве бабуле не может быть интересно, поглядеть на двоих беглецов?
– А с чего ты взяла, что мы бежим? – задал я вопрос.
– А разве на такой лодке не нужно ходить трем рыбакам?
– Не знаю, – пожал я плечами.
– А разве вам не хотелось попасть в Озерск?
– Но не через болота же, – усмехнулся я.
– А разве в топи не бывает тропок?
– Наверное, бывает, но я их не знаю, – ответил я, а сам задумался, почему у нее такая странная манера разговора?
– А разве тебе не хочется их узнать?
– Нет, я собираюсь починить борт и продолжить плаванье, – заявил я.
– А разве тебе надо на север?
– Бабуля, а давай я сам решу, что мне надо, – нахмурился я.
– А разве бабуля не может провести тебя и коней через топь?
– И зачем же тебе это надо? – поинтересовался я.
– А разве бабуле не может быть скучно?
– И для этого ты собираешься отмахать сто пятьдесят километров до Озерска? – усмехнулся я.
– А разве болота идут так далеко?
– А я откуда знаю, где они заканчиваются, – буркнул я.
– А разве ты не хочешь помолиться в храме Матери богов?
– Хочу, а ты откуда знаешь? – с подозрением спросил я.
– А разве ты ни для этого завернул в сторону болот?
– Тут есть храм? – удивился я.