В тот солнечный день я поняла, как много можно открыть в окружающем мире, если умеешь видеть.
Я поняла, что вода реки может быть одновременно тусклой и сверкающей, а листва деревьев темной или полной подвижных бликов, - все зависит от того, откуда и как ты ее видишь. Обычный шланг для поливки, лежащий на теплой, пыльной земле, может волшебно ожить: вот шланг вздулся, наполнившись водой, и тотчас же, с шипеньем и треском, вода вырвалась из него, засверкав на солнце тысячью искр, блистая радужной окраской, рассекая воздух тугой, свежей, лучистой струей...
Автор: Роман Кармен
Увлечение фотографией
Ствол дерева, павильон на лужайке, тенистая аллея, читающий газету толстяк, загорелый спортсмен в байдарке, стройный, как тополек, фонтан, смеющийся ребенок - все это могло проскользнуть мимо, не отпечатавшись в сознании, но могло и стать твоей находкой, твоим открытием, богатством, которое унесешь с собой.
Я узнала, что такое неповторимость минуты, хрупкое чудо, которое так легко упустить: на миг замешкалась, и вот уже облако, в какое не успела вглядеться, убежало, слилось с другими, свет изменился, тень расплылась - и картина, что так манила и радовала, исчезла бесследно, ее уже не повторить. Быть может, увидишь другое облако, другие пятна света на листве, быть может, они будут еще красивей и ярче, но того, что упустила, не вернуть...
Стоя рядом со мной, Кармен учил меня видеть, наводить на фокус, определять выдержку, я щелкала затвором, и стеклышки пластинок послушно вбирали образы жизни в их живой прелести.
Фотографированием я увлеклась, но в дальнейшей жизни фотокамера все же не стала моей постоянной спутницей. Литература заняла все мои помыслы, увеличитель я забросила, фотоаппарат подарила. Так уж сложилось. Но удивительный день, проведенный с Карменом, помнится с такой явственностью, словно это было вчера: веселый и добрый мой спутник научил меня видеть в окружающем мире многое, чего я не видела раньше. Уроки фотографии, которые он дал, помогли тогда сделать снимки дорогих мне людей, ставшие для меня драгоценными.
В ту пору дружбы завязывались быстро: наши молодые, раскрытые ко всем впечатлениям души требовали общения. Мы много работали и в то же время старались повсюду успеть: пойти по контрамарке в театр (лучшие спектакли Художественного театра я посмотрела, сидя на ступеньках бельэтажа), обсудить новый роман Эренбурга, прорваться на вечер поэзии в Политехнический, послушать знаменитого Боровского в Большом зале Консерватории, потанцевать на вечеринке под модную пластинку «Района»... До чего же длинными были тогда дни!
Как-то Кармен радостно сообщил мне, что едет в Ленинград. Вскоре от него пришло письмо - он остановился в семье Чуковских, которую знал с детства. Не знаю, как это получилось, но на письмо я сразу не ответила и тут же получила от него второе.
Возвращение из труднейшего автопробега
Конверт был пухлым, словно в нем лежала целая пачка исписанных страниц, я вскрыла его и вдруг из конверта выпрыгнуло на меня что-то новое, упругое, ударив прямо в лоб.
Оказалось, что в отместку за молчание Кармен упрятал в бумагу большую пуговицу с туго закрученной в рогульку резинкой; освободившись из конверта, пуговица прыгала прямо на адресата, как развернувшаяся пружина. Оправившись от испуга, я нашла в конверте маленькую, лукаво торжествующую записочку...
Автор: Дмитрий Дебабов
Когда Кармен сменил фотокамеру на киноаппарат? Зная легкость, с какой он овладевал каждым новым для него делом, я тогда не поняла серьезности этой перемены для всей его дальнейшей судьбы. Киноаппарат сразу стал казаться неотделимым от Кармена, словно был в его руках всегда. Могущество этого аппарата и значение его в жизни моего товарища я осознала по-настоящему только тогда, когда Кармен оказался в Испании.
Он вернулся из труднейшего автопробега длиною в тридцать тысяч километров, по маршруту Москва - Каракумы - Москва.
Случилось так, что колонна машин, завершая в Москве свой огромный путь, остановилась около Красной площади: улицу преграждала цепочка милиции. На Красной площади шел массовый митинг москвичей - митинг солидарности с испанским народом, поднявшимся на борьбу с мятежной фашистской военщиной.
И Кармен, исхудавший, выжженный солнцем пустыни, кинооператор и водитель, на ладонях которого еще не зажили мозоли от лопаты, какой он откапывал застрявшую в песчаных барханах машину, а в складках походной куртки белел каракумский песок, - Кармен тут же принял решение сделать все от него зависящее, чтобы улететь в Испанию.
Каждое утро, открывая газеты, мы искали сообщения из Испании, телеграф приносил горячие новости из Мадрида, Барселоны, Севильи: там шли уличные бои. Города, само название которых еще недавно звучало для нас романтично и певуче, как музыка, сейчас стали символом борьбы и мужества народа.