Не прошло и года, как Израиль снова оказался в состоянии войны, на этот раз с Ливаном. Граница с Ливаном всегда считалась спокойной, и он издавна, казалось, склонялся к миру с Израилем. Но когда ООП по изгнании ее из Иордании устроила свою штаб-квартиру в Ливане, Сирия попыталась вторгнуться в страну, что привело к гражданской войне, длившейся почти все 70-е гг. и раздробившей политическую структуру государства. Поддерживаемая Советским Союзом, ООП продолжала из Ливана бомбардировки северных израильских поселений, пока наконец Израиль не решил отбросить ООП на безопасное расстояние. Эта — исходная — задача была решена довольно быстро, и Израиль, продвигаясь в глубь Ливана, захватывал вооружение ООП, сокрушал позиции сирийцев и, наконец, осадил ООП в Бейруте. Но война затянулась гораздо дольше, чем предполагалось. Она не пользовалась поддержкой в Израиле и вызывала всеобщее осуждение международной общественности, особенно после массовой бойни, устроенной над палестинцами в двух ливанских деревнях ливанскими войсками, — акции, которую, как все считали, израильские войска должны были бы предотвратить. Но хуже всего было то, что вторжение в Ливан стоило жизни многим израильтянам, а изменить ситуацию, на разрешение которой оно было направлено, не сумело: хотя Ливан был готов к миру с Израилем, но сирийские войска и ООП, оба непримиримо враждебные к нему, продолжали оставаться на территории страны. Как следствие, Израиль отказался уйти из зоны безопасности, которую он установил на юге Ливана. Нападениям этих формирований на Израиль и на зону безопасности суждено было продолжаться до конца 80-х гг., особенно в связи с ростом в Ливане исламского фундаменталистского движения хезбулла. Сломленный неудачей в Ливане и смертью жены в 1983 г., Бегин в том же году вышел в отставку и удалился с политической сцены.
На протяжении 80-х гг. трения между Израилем и арабским населением оккупированных территорий все усугублялись. Годы оккупации воспитали в этих людях сильное чувство палестинской национальной принадлежности; до оккупации такого ярко выраженного национального самосознания у них не было. Подавляющее большинство считало, что их интересы наилучшим образом выражает ООП во главе с Ясиром Арафатом. Начиная с 1987 г. систематические демонстрации протеста и забастовки на оккупированных территориях и в Иерусалиме выражали ненависть палестинцев к Израилю, достигнув кульминации в народном движении под названием интифада. Попытки Израиля подавить беспорядки неизбежно вели к эскалации насилия.
Драматические перемены произошли в 1988 г., когда король Иордании Хусейн I отказался от своих притязаний на Западный берег и ООП тут же провозгласила образование независимого Палестинского государства. Израиль, во главе которого стоял в то время еще более ярый, чем Бегин, ревизионист Итцхак Шамир, отказался от переговоров с ООП на том основании, что открыто провозглашенной целью последней было уничтожение Израиля; хотя ООП косвенно давала понять о своей готовности признать законность существования Израиля, она не собиралась отменять ту часть своей конституции, которая призывала к уничтожению Израиля, ведь это было с самого начала целью образования ООП. Шамир неоднократно выступал с предложениями по решению проблемы оккупированных территорий, но его правительство на деле лишь усугубляло ситуацию, поддерживая строительство новых еврейских поселений на Западном берегу, который палестинские арабы теперь рассматривали как свою территорию.
Под сильным давлением со стороны США Израиль формально участвовал в переговорах с различными арабскими странами, но при правительстве Шамира прогресс был невозможен — оно не хотело иметь никакого дела с ООП и отказывалось остановить строительство поселений на Западном берегу. Получившая широкую огласку конференция между представителями Израиля и нескольких арабских стран, проходившая в Мадриде в 1991 г., нимало не продвинула вперед этот процесс. Возврат к власти лейбористов во главе с премьер-министром Итцхаком Рабином предвещал больше гибкости в позиции Израиля. Но интифада продолжала усиливаться, заставляя Израиль осуществлять карательные операции и применять более строгие меры безопасности, такие, как комендантский час, аресты террористов, разрушение домов, в которых они скрывались, закрытие границ, через которые они по-прежнему проникали в страну с оккупированных территорий. Эти меры — минимум того, что ответственное правительство может сделать для защиты своих граждан, — встречали привычное уже осуждение со стороны международных организаций. В этой атмосфере непреходящего кризиса ни одна из сторон не готова была сесть с другой за стол переговоров для обсуждения урегулирования отношений. Одна конференция за другой прерывались на полпути, не достигнув никакого прогресса.