И вдруг мир потрясла неожиданная весть о том, что Израиль и ООП уже некоторое время ведут секретные переговоры в Норвегии, кульминацией которых явились соглашение о взаимном признании и принятие Декларации о намерениях. Соглашение предусматривало постепенную передачу ООП контроля над Западным берегом и сектором Газа. На трогательной церемонии, проходившей в Вашингтоне на лужайке перед Белым домом 13 сентября 1993 г., соглашение было ратифицировано, и Арафат с Рабином пожали друг другу руки. В следующем году сектор Газа и район вокруг Иерихона официально перешли под контроль ООП.
Жест у Белого дома, казалось бы, символизировал начало необратимого движения по пути урегулирования. Но он не разрешил, однако, проблему, поскольку с обеих сторон имелись и имеются доныне силы, противостоящие урегулированию. И среди евреев, и среди палестинцев оказалось много людей, чьи сердца ожесточились за годы конфликта до того, что они не могут доверять друг другу, не считая тех, кто лично пострадал, потеряв родителей или детей, и просто не может забыть и простить. И самое ужасное — это то, что с обеих сторон имелись симметрично расположенные крупные группировки принципиальных противников урегулирования, активных сторонников продолжения конфликта.
С арабской стороны — это религиозные экстремисты, мусульманские фундаменталисты, для которых существование еврейского государства на прежде управляемой мусульманами территории есть само по себе оскорбление ислама, и в борьбе с ним они готовы не только убивать евреев, но и погибать сами, становясь мучениками за веру. Такого рода движения, финансируемые отчасти Ираном и другими странами, появились в 80-х гг. как противовес ООП, которую многие палестинские арабы стали подозревать в коллаборационизме из-за ее готовности к диалогу с Израилем. Одно из таких экстремистских движений — ХАМАС. К ХАМАСу примкнули и те из палестинских арабов, которых не удовлетворяло, как Арафат управляется с делами палестинцев, но которые не находят ему альтернативы по руководству ООП — в Палестине ведь не было еще политической системы с оппозиционными партиями и свободными выборами. Вспышки насилия продолжаются и поныне, приводя к применению Израилем мер безопасности, в том числе и карательных, а каждая такая мера все чаще толкает возмущенных арабов в сторону ХАМАСа.
С израильской стороны также имеются религиозные экстремисты, иудейские фундаменталисты, которые считают, что евреям предоставлено Божественное право политического суверенитета над всей Библейской землей Израиля и что они призваны бороться не только против арабов, но и против тех евреев, которые могут хотя бы помыслить о том, чтобы кому-то уступить это право. Этих экстремистов не следует путать с теми израильтянами, которые сопротивлялись территориальным уступкам палестинцев из соображений безопасности; эти последние в принципе согласны, что было бы разумно уступить часть завоеванных территорий в обмен на прочное урегулирование, которое обезопасило бы Израиль от нападения соседних государств и террористов. Еврейскими же экстремистами движут не столько соображения безопасности, сколько чувство религиозной исключительности, и иные их них, как и исламские фанатики, готовы умереть мучениками за веру. Часть из них — недавние иммигранты из числа американских ортодоксальных евреев, поселившиеся на Западном берегу и, что выглядит особенно вызывающе, в Хевроне.
Переговоры о будущем окончательном выводе войск с Западного берега продолжаются. И во все время этих переговоров арабы продолжают нападать на израильское гражданское население, а еврейские жители Западного берега продолжают расширять свои поселения, теперь уже вразрез с политикой правительства и к растущему недовольству значительной части израильского общества.