Хотя американская еврейская община — крупнейшая за пределами Израиля, существует ряд значительных общин и за пределами Соединенных Штатов. Можно с уверенностью сказать, что евреи живут во всех развитых странах. Кроме Латинской Америки, значительные общины есть в Австралии, Южной Африке, Швейцарии (где их не коснулась вторая мировая война) и Англии. Крупнейшей на Европейском континенте является община Франции; хотя ее численность сильно сократилась во время войны, ее потом пополнили иммигранты из Алжира, Туниса и Марокко. Эта иммиграция время от времени вызывала взрывы антисемитизма.
Как это ни странно, небольшая, но хорошо организованная община появилась и в Германии. Часть ее составили евреи, вернувшиеся в страну после войны, другие приехали из США и Израиля, чтобы делать бизнес, третьи эмигрировали из Советского Союза в поисках лучшей жизни. Германское правительство предпринимает серьезные усилия для защиты этих новорожденных маленьких общин от антисемитизма, который далеко еще не искоренен.
В Польше, бывшей сто лет назад самым важным в мире центром еврейской жизни, не осталось сколько-нибудь значительного еврейского населения; есть небольшие организованные общины в Чешской Республике и в Венгрии. Даже в России, где коммунисты стремились уничтожить всякую религию и где евреев в разные времена при режиме Иосифа Сталина активно преследовали, после распада СССР стали появляться небольшие еврейские общины. Но в целом по Европе смешанные браки и ассимиляция существенно ослабили еврейские общины, еще сохранившиеся после войны.
Заключение. ЧТО ЖДЕТ ЕВРЕЕВ?
Жизнь евреев в наше время во многих отношениях лучше, чем когда бы то ни было, начиная с античности. Проблема изгнания, которая веками определяла собой еврейскую историю и характер иудаизма, решена. По сути дела, еврейский вопрос получил не один, а два ответа.
Наконец существует еврейское государство. Первый раз с 70-го года каждый еврей может определить свою национальную принадлежность по принципу гражданства, отведя религии статус одного из многих других аспектов национальной культуры. Будучи израильтянином, он может пользоваться национальным языком, отмечать национальные праздники, жить среди материальных реликвий отдаленного еврейского прошлого в окружении сограждан, имеющих сходное историческое происхождение. Он может следовать иудаистской религиозной практике, если этого хочет, а может и не следовать, как это делают большинство израильтян.
Для евреев диаспоры сегодня легче и гораздо приемлемей быть еврейскими гражданами нееврейского государства, чем это было на протяжении всей еврейской истории. Европейские демократии, а тем более Соединенные Штаты гарантируют равные права всем гражданам независимо от их религии. Антисемитизм на бытовом уровне не ликвидирован, официальные лица не всегда защищают права меньшинств в соответствии с лучшими официальными принципами, и все же в западных демократиях евреи — полноценные граждане со всей полнотой гражданских прав. Во многих странах они хорошо организованы и процветают. Там, где они выбирают путь сохранения своих традиционных общинных структур, они могут сделать это без особого труда.
Но проблема еврейства диаспоры в том и состоит, что многие евреи этот путь не выбирают. Евреи так хорошо вливаются в американское общество, что большинство из них, не задумываясь, сливается с ним. Иудаизм в Америке всегда имел тенденцию терять характер национальной и исторической принадлежности и самоопределяться скорее как религия. Но религия и сама теряет в своей значимости для американского общества в целом на всем протяжении двадцатого столетия; как пустеют церкви, так же пустеют и синагоги — и вот у большинства американских евреев от всех их традиций остались лишь некоторые пристрастия в еде да еврейские фамилии.
Параллельно подъему религиозности в Америке в целом идет и подъем религиозности среди евреев. Невозможно предугадать, куда приведет это развитие. Пятьдесят лет назад все были уверены, что ортодоксия не уживется с современностью, однако сегодня она бурно цветет. Не то чтобы массы евреев становились членами ортодоксальных синагог; нет, но дело в том, что те немногие, кто ими становится, делаются глубоко преданными их членами и создают большие, многодетные семьи, дают своим детям основательное иудаистское образование. Тогда как подавляющему большинству американских евреев суждено, похоже, раствориться в основной массе населения, как это сделали уже столь многие до них, очевидно также и то, что останется некая сердцевина, страстно приверженная своему еврейскому наследию, ведущая при всем том образ жизни, по внешнему виду мало отличающийся от образа жизни их соседей-неевреев.