«Запомни одно — никогда не отчаивайся. В самые тяжёлые минуты прочти эти строки, они написаны в редком состоянии просветления. Ты добьешься своего. Главное, не бойся, никогда не теряйся. Терять нечего уже, попытками сможешь достигнуть чего-либо. И ещё, цепляйся за любую возможность».
Нэпэл усмехнулся мрачно, скомкал записку и бросил в иллюминатор. Клочок бумаги, подхваченный ветром, унёсся в город. Титановый конус уже пробуравил кость на миллиметр. Император отнял пулю от кожи, и время потекло обычным чередом…
Сумасбродные картины прокрутились в его воображении… Пуля-письмо… Нет, на самом деле в последний момент рефлекс солдата заставил отклонить голову в сторону. Воинское умение не даёт умереть. Даже, если очень хочется…
А вот какая тварь вложила ему в мозг эти обнадёживающие лживые фразы?.. С этим он ещё разберётся…
— …делаешь? — закончил фразу глава Гибеша.
Всё заглушил страшный рокот вытягиваемого из салона воздуха, вой сирены, сообщающий о разгерметизации. Пуля пробила стекло.
Спустя мгновение сработала защитная система. Иллюминатор задвинулся стальным щитком.
На пол опускались обрывки газетных страниц. Сэйпог бегал по каюте, нечаянно вновь поднимая бумажный прах в воздух.
— Чёрт возьми! Я так перепугался! — орал глава Гибеша, потрясая кулаками над головой. — Ты стреляешь в себя, потом врывается ураган! Сегодня я чуть не потерял всех своих друзей!.. Вначале Чэрт, потом ты…
— Успокойся, видишь же — всё нормально… — устало сказал Нэпэл. Беспомощно лежал в кресле, и сил умственных теперь не хватило бы даже придумать простейшую ложь. Всё действительно было нормально. Император разрядил свои суицидальные наклонности. Пока желание умереть не накопится, можно спокойно жить. И даже веселиться: — Пострадала только твоя «Занимательная паталогоанатомия»…
— Не «Занимательная…», а «Прикладная»… — мимоходом поправил Сэйпог.
В дверь раздался условный стук. Заглянул дежурный офицер.
— Всё в порядке? Пилоты говорят, что произошла потеря воздуха вследствие короткой разгерметизации, — медленно говорил военный. Всё внимание направил на властителя, воззрился со смесью страха и удивления.
Нэпэл только сейчас почувствовал, что по лицу течёт кровь.
— Всё в порядке, — отмахнулся Сэйпог. — С иллюминатора по какой-то причине сорвало запор. Кусочек металла оцарапал Императора.
— Вам прислать доктора? — учтиво спросил дежурный, собираясь уже закрывать дверь.
— Нет, доктора не нужно, — раздражённо сказал глава Гибеша. — И проектировщика императорского самолёта тоже не трогайте… По-моему, он и так уже в подземной лаборатории-тюрьме?.. — и когда они остались без свидетелей, уже более спокойно, понимающе, обратился к Императору: — Ты хотел прострелить свою башку… простите, Ваше Величество, царственную голову, из-за неё?
— Все глупости я творю из-за неё… — вымученно произнёс Нэпэл.
— Промокни кровь! — Сэйпог протянул Нэпэлу бумажные салфетки. Из красной точки над переносицей сочилась императорская кровушка. Вовсе не голубая…
— Пусть её, — слабо взмахнул рукой Нэпэл. — Сама остановится. Ей не впервой.
Глава 2
Прежде чем в дом
войдёшь, все входы
ты осмотри,
ты огляди, —
ибо как знать,
в этом жилище
недругов нет ли.
— Куда мы направляемся? — Шейруп с подозрением вглядывался в контуры небоскрёбов, мелькавших за слегка затемнённым стеклом автомобиля. — Прошло полминуты, как мы свернули с дороги ко дворцу.
— Надо навестить Чэрта, — коротко ответил Нэпэл. — Его раны уже должны залатать.
— Необходимо подробно допросить Командарма о разрушенной базе, — заметил Шейруп. — Тебе не кажется, что пора подумать о его отставке? На пост главы Военведа могу предложить генерал-полковника Беллора. Он отлично зарекомендовал себя на службе в моём управлении.
— Ты предлагаешь мне избавиться от Чэрта? Интересно, кто будет следующим? Может Сэйпог, глава Гибеша? — резко бросил Нэпэл.
— Но я ведь только предложил! — делано засмеялся Шейруп. — Мной движет лишь забота о благе государства!
— С Чэртом и Сэйпогом я плечом к плечу сражался на Зейле, прошёл всю Яваю, от южного берега до северного. Вместе мы участвовали во взятии цитадели Цаймор, продирались сквозь леса Сайматры, карабкались по горам Разрухи. Мы попадали в такие переделки, какие и не снились Беллору! Нас взрывали, топили, замораживали, морили голодом, но никто из нас троих — никто! — не бросил друзей в беде и, тем более, не предал их! — яростно сверкая глазами, выпалил бывший штурмовик, — главный в боевой тройке, — ненавистному родичу.