Над площадью повисла гробовая тишина, которая впрочем, спустя несколько мгновений сменилась ещё большим шумом. Зеваки оживлённо обсуждали произошедшее. Ведь простой народ всегда как можно быстрее старается забыть всё неудобное и неприятное, предпочитая наслаждаться лишь внешними сторонами жизни, не обращая внимания на её изнанку. На то он и простой народ…
— …Если тебе что-то не нравится, то я свалю из шоу!
— И что делать станешь, улицы мести?!
— Да хотя б наймусь грузчиком в портовые доки Зорава! Всё лучше, чем людей убивать…
— Да кого ты обманываешь! — Суетился невысокий толстый мужичонка, возбуждённо посматривая на Гротта снизу вверх. — Ты же боец! Воин до мозга костей! Вот скажи, чего ты этого не добил, а? Ну, разорвал бы его напополам, как и обещал! Это ж доходы, часть от которых, между прочим, тебе идут!
— Ага, жалкие крохи по сравнению с тем, что получаешь ты.
— А чего ты хотел?! Вас, здоровенных идиотов, что только кости ломать горазды, много, а вот чтобы всё это организовать грамотно мозги нужны, которых у тебя как раз таки и нету!
— Ты ошибаешься, это не у меня нет мозгов, а у тебя нет сердца…
— Почтенный, я бы хотел поговорить с Гроттом наедине. — Авар осторожно протиснулся в полуоткрытую дверь маленькой каморки, которая служила пристанищем для исполина. Помимо него самого и толстого мужичонки в грязном засаленном халате там находилось ещё пятеро вооружённых до зубов головорезов самой отталкивающей наружности, которые смотрели на вновь прибывшего с откровенной неприязнью.
— Зайди позже, мы заняты! — Грубо рявкнул на Авара толстяк.
— Нет, подожди, я хочу послушать, что он скажет. — С этими словами Гротт неторопливо направился в сторону Плачущего.
— Я тебя не отпускал… — С мрачной угрозой протянул толстяк.
— А кто сказал, шмокодявка, что ты можешь диктовать мне что делать! — Злобно рявкнул Урод на опешившего от неожиданности жирдяя.
Впрочем, надо сказать, что пришёл в себя толстяк довольно быстро.
— Ну всё, придурок, ты меня достал… Взять его! — Кивнул он своим головорезам, и те с мрачными ухмылками принялись вытаскивать мечи из ножен. Но тут Авар быстренько сориентировавшись в ситуации, в свою очередь выхватил свои парные клинки и неуловимо быстрым движением метнул их в двоих ближайших к нему бандитов.
Оба головореза осели на землю. Мечи Плачущего вонзились им в горло по самую рукоять. А тем временем сам Гротт тоже не растерялся и, перехватив руку одного из прихлебателей толстяка, схватил его за горло и приложил затылком о стену. Брызнула кровь, и бандит медленно сполз по стене, оставляя за собой чёткий кровавый след.
Авар же, увидев, что в живых осталось всего трое противников, одним прыжком оказался в самом центре комнаты и внезапно начал быстро вращаться вокруг своей оси. Скорость его вращения оказалась столь внушительной, что тело бога тут же превратилось в маленький смерч, который расшвырял головорезов в разные стороны.
Плачущий, поняв, что с врагами покончено, вернулся в прежнее состояние. Оставшиеся в живых бандиты валялись в разных углах комнаты в самых причудливых позах, жалобно охая и держась за сломанные или вывихнутые конечности.
— Ничего себе! — Восхищенно выдохнул Гротт. — Дай-ка, угадаю, ты Авар?
— Хм, похоже, в этом мире не осталось ни одного человека или нечеловека, который меня бы не знал. — Усмехнулся Бог Ветра, а затем хладнокровно вытащил свои мечи из тел убитых им головорезов и также хладнокровно добил тех, что на свою беду были ещё живы, не исключая и их предводителя.
— Правильно, нечего церемониться с этой падалью. — Одобрительно проворчал Гротт. — Звери они, а не люди.
— Да они звери, но ты сам видно всё же не совсем, раз пощадил того воина на площади.
— Видел мой бой. — Понимающе усмехнулся гигант. — Да тяжело тогда им всем пришлось… Ты не думай, Авар, я не зверь какой-нибудь, просто в нашем мире по-другому не выжить.
— Да я знаю… Послушай, Гротт, я слыхал что тебе уже давно надоела подобная жизнь и посему я хочу предложить тебе достойное дело, за которое я тебе щедро заплачу.
— Что за дело?
— Ну, слушай…