Ангел вырвал меч из трупа врага, моментально развернулся к остальным – и атаковал. Тот, на кого он нацелился, отпрянул назад, избегая удара меча, взмахнул лапой с чудовищными когтями, еще двое бросились на Сангвиния с разных сторон.
Казалось, что он просто шагнул, и мутанты разлетелись в стороны; только через пару секунд, восстановив в памяти все, что случилось, Эва осознала происшедшее. Сангвиний распахнул крылья, и их жесткие кончики хлестнули по мордам тварей – каждой досталось по глазам и чувствительному носу. Они отшатнулись – а Сангвиний в ту же секунду перехватил лапу первого мутанта, что нацелилась ему в живот; кулак с рукоятью меча обратным движением врезался в морду твари, ломая кости.
И Сангвиний прыгнул вперед – к тому, кто оказался дальше всех и вообще не ждал нападения. Меч Ангела стремительным колющим выпадом вошел противнику в горло; резко дернув оружие вбок, Сангвиний вспорол чужую шею, и по инерции этого же движения развернулся, рассекая воздух клинком. Кинувшемуся было со спины когтю пришлось шарахнуться, избегая стали и смазывая собственный удар.
Взмах крыльев вознес Сангвиния в воздух; долей секунды позже тот рухнул вниз, снося голову одному из тех, кто пострадал от удара крыльев. Меч крутнулся вокруг Ангела сияющим всплеском, и другой коготь отшатнулся, взвыв от боли – на земле дергалась жуткая лапа, из обрубка сочилась бледная кровь.
Последовала краткая секунда передышки: Сангвиний перехватил меч поудобнее, гибельные когти переглянулись, окончательно осознав, что за противник им попался. Эва внезапно осознала, что последний маневр поставил Сангвиния между когтями и входом в ущелье; распахнув крылья, Ангел будто произносил: «вам придется пройти мимо меня».
Эва подумала, что она бы отступила. Гибельные когти посчитали иначе.
Шестерка мутантов сорвалась с места одновременно; они явно не первый год охотились стаей и привыкли справляться с любой добычей. До сих пор когтям вряд ли встречался настолько опасный противник – но и на этот случай у них была тактика.
Тем гибельные когти и были страшнее всего.
Двое атаковали спереди, четверо – с разных сторон; одни должны отвлечь на себя движение клинка, другие – вцепиться в тело и разодрать. Простой, эффективный, почти безотказный прием…
Сангвиний сломал идею в самом начале, внезапно пригнувшись. Могучее крыло скользнуло по земле, подбив колено ближайшего когтя слева; потеряв равновесие, тот врезался в атаковавшего спереди соседа, не дав тому сблизиться с Ангелом. Сам Сангвиний же мигом дернулся влево, разрывая дистанцию между собой и другими когтями, вынуждая их тратить доли секунды на то, чтобы повернуться, сменить направление – и при этом оказываясь рядом с напарником сбитого.
Сверкнул меч, скалы отразили дикий вопль мутанта, когда клинок Ангела снес ему запястье; вой тут же перешел в хрип – продолжая движение, Сангвиний рассек горло когтя и повернулся к остальным.
Пятерка когтей, не задумываясь, рванулась вперед. Тактику они мгновенно изменили – теперь мутанты набрасывались в рваном ритме, атакуя и тут же отступая. Так мелкие звери терзали сильного, но более медлительного, изматывая и заставляя терять кровь с каждой секундой.
Гибельные когти ошиблись лишь в одном. Сангвиний уж точно не входил в число «более медлительных».
Огромный клинок плел вокруг Ангела сверкающую пелену, широкие взмахи крыльев не давали когтям подступиться. Сангвиний двигался беспрерывно, защищаясь и атакуя, вынуждая отступать и сбивая чужие удары. Пятерка гибельных когтей все-таки была опаснейшим врагом: Эва несколько раз смогла уловить вмятины на доспехе Сангвиния и текущую по левой руке кровь. Но из своей ниши оценить тяжесть ран у нее не получалось.
Даже цепкое внимание художницы не могло разобрать, что происходит внизу. Красновато-серые шкуры, черные когти, белые крылья и сияющий меч – все это слилось в один сплошной круговорот вспышек, ударов и звуков. Единственное, что Эва могла понять – так то, что Сангвиний не позволяет окружить себя, мгновенно перемещаясь и атакуя, отбивая выпады и снова смещаясь.
Один из когтей, рассеченный сверху донизу, вывалился из неразличимой схватки, сполз по скале, оставляя на ней бледные потеки, повалился, дернулся и застыл. Еще секунда – и выпал другой. Вернее, отлетел, получив могучий удар – это был тот самый, кому Сангвиний ранее отсек кисть.
Эва завороженно следила за тем, как сражается Ангел; где-то в глубине сознания билось сожаление: в нише было неудобно рисовать, да и не получилось бы запечатлеть то, что творилось внизу. Сама земля уже была исполосована ударами меча и когтей, твердыми подошвами и мощными лапами.