Смакла ничего не ответил, махнул только рукой и пошёл, не оглядываясь, вдоль забора.
А Стёпка ещё раз похвалил себя за то, что не рассказал гоблину о всех деньгах. Разве смог бы он спокойно спать, зная, что жадного до золота Смаклу терзают мысли о таком близком и легкодоступном богатстве? Впрочем, Стёпка тут же и устыдился. Может быть, он думает о гоблине слишком плохо, может быть, Смакла вовсе и не способен на подлости. Эх, был бы на месте младшего слуги верный друг Ванес, простой и понятный насквозь! Они бы тогда эти деньги без споров и сомнений поделили бы пополам — и все дела. И не тряслись бы после над каждым кедриком, потому что для друга ничего не жалко. А Смакла… Стёпка очень сильно сомневался, что сможет когда-нибудь назвать гоблина своим другом, что ему вообще захочется его так называть. Пока, если честно, ему этого нисколечко не хотелось. В общем, Стёпка был не в восторге от того, что судьба определила Смаклу ему в попутчики. Наверное, Смакла тоже не был в восторге, что ему выпало тащиться к элль-фингам на пару с неправильным демоном Стеславом. Он же надеялся сокровища несметные себе отхватить, да хутор с погребом… Да силу немереную. Вот и отхватил.
Стёпка шагал вслед за надувшимся гоблином по Предмостью и с любопытством разглядывал теснящиеся по сторонам дороги дома. Когда он смотрел на них с дозорной башни, они казались игрушечными, сейчас он видел, что ничего игрушечного в них нет и в помине. Это были большие, крепкие дома, сложенные из огромных, потемневших от времени брёвен, с узкими прорезями-бойницами и с дверями такой толщины, что не всяким тараном проломишь. По всему было видно, что строилось Предмостье с явной оглядкой на возможное вражеское нашествие. За такими стенами и от лихих людей можно укрыться и продержаться, отстреливаясь, пока помощь из замка не подоспеет. А добрая половина строений, как успел заметить Стёпка, отведена была вовсе не для проживания: стояли тут и амбары, и кузницы, и конюшни.
— Щас подводу поищем, — буркнул Смакла. — Да ты мне, смотри, не мешай. Я сам о цене сговорюсь. А то ты, простодырый, последние деньги ни за что отдашь первому же встречному.
Стёпка спорить с ним не стал. Последнее слово в выборе транспорта всё равно останется за ним, что бы там гоблин ни говорил. Попадать в ловушку он больше не собирался. Если Купыря, которому Стёпка теперь верил безоглядно, сказал, что уезжать следует с троллем, значит, поедем с троллем и ни с кем другим. Осталось лишь этого тролля отыскать. Стёпка отчего-то был убеждён, что проблем с этим не будет. Домов здесь не так уж и много, улица, считай, всего одна и упирается она прямо в мост. Шагай себе, поглядывая по сторонам, — как-нибудь рыжего тролля да и высмотришь. Это вам не по замку с этажа на этаж бегать.
Впрочем, в Предмостье народу тоже было предостаточно. Разъезжали туда-сюда верховые, сновали похожие на купцов вурдалаки и суровые на вид тайгари-охотники, привычно не расстающиеся с луками и рогатинами. Крикливые гоблинши сплетничали на завалинках, азартно грызя калёные орешки, а дородные, но не менее крикливые вурдалачихи, приехавшие с мужьями из таёжной глубинки, укладывали в повозки купленные на торгу обновы. Много было вооружённых воинов, но в кольчугах ходили лишь стражники-вурдалаки и редкие здесь весичи с княжьим гербом на багряных плащах. От них Стёпка старался держаться подальше, а проходя мимо, отворачивался и прятал глаза. Ещё слишком свежа была в его памяти заварушка у ворот. Конечно, эти весичи могли и не знать о Стёпке, да скорее всего и не знали, но бережёного, как известно, бог бережёт.
У распахнутых настежь ворот амбара мальчишкам пришлось задержаться: дорога была плотно запружена повозками. Солнце припекало вовсю, и Стёпка вслед за Смаклой отошёл в тенёк, к амбарной стене. Хотелось поскорее очутиться в лесу, в его спасительной прохладе. Хотелось просто искупаться, окунуться в речку и сидеть в воде, пока не надоест.
Обнажённые по пояс гоблины сгружали с повозок неподъёмные мешки с зерном и тяжеленные дубовые бочки.
— Закатывай! Закатывай, тебе говорят!.. Куды?! Подмогни там, Шлык, раздербанят ить бочку!
— Ходче, ходче, мужики! Как бы не припоздать!
— Наваливай ишшо, не скупись!
— Надломишься, Кирша, мешки-то не махонькие!
— Не такое дюжили. Наваливай!
— А ну уйди с дороги, псина! Ты глянь, мало не спотыкнулся о кобеля…
— Сколь там мешков осталося? Перечти!
— Сколь ни есть, всё сгружай. Отец-заклинатель уже оплатил.
— Скусень куды подевался, мужики? Чевой-то я ево не видю!
— В анбаре он, кажись…
— Отгоняй подводу, Галдень, отгоняй!
Гоблины, блестя взмокшими спинами, работали споро и привычно. Даже перешучиваться успевали. В пыльном сумраке амбара хмурый пожилой вурдалак вел учёт выгружаемого добра. И как ему там не жарко, в меховом зипуне? Впрочем, он же бочки не ворочает.
А потом Стёпка оглянулся и увидел троллей. Они стояли на другой стороне дороги и разговаривали с каким-то весичем. Два самых настоящих, самых взаправдашних тролля. И они были совсем не такими, какими Стёпка их себе представлял. Он ожидал увидеть покрытых чешуёй гориллоподобных великанов, угрюмых, с огромными носами, большими животами и руками до земли. Он даже несколько побаивался того момента, когда должен будет к такому троллю подойти и проситься к нему в повозку, к такому страшному.
А оказалось — ничего подобного!
Тролли, само собой, рост имели внушительный — раза в полтора выше обычного человека, но на великанов всё же не тянули. Просто здоровенные мужики, усатые, лохматые, широченные в плечах и похожие, словно братья. Но животы у них, правду сказать, Стёпкиных ожиданий не обманули, замечательные были животы. Тролли стояли довольно далеко, и особых продробностей в их облике Стёпка разглядеть не мог, заметил только, что ни один из них не был рыжим. Пойти, что ли, спросить, не знают ли они, где пасечник Неусвистайло?
Смакла потянул его за собой:
— Пошли. Куды рот разинул?
— Погоди, — отмахнулся Стёпка.
— Нечего тут годить. Глянь, чего твориться! Колготня экая! Все разъезжаются: и купцы и охотники. Как бы нам не опоздать… Ну, чего ты там углядел?
— Мне с троллями надо переговорить.
Смакла скривился, словно ему на язык попало что-то невыносимо кислое:
— Да на кой они тебе сдались, эти затрясинники?
— Дело у меня к ним есть, — Стёпка из предосторожности не хотел пока говорить гоблину о пасечнике.
— Охотники без нас уедут. Нам бы к ним напроситься — дорого не возьмут.
— Пусть едут.
— А купцы?..
— И купцы пусть уезжают. Успеем мы, Смакла, успеем. Это я тебе точно говорю. Вот только троллей спрошу кое о чём.
Перейти через дорогу было не просто. Нескончаемой чередой тянулись повозки, потом вдруг наехали всадники, и пришлось вновь отступить к амбару. Стёпка терпеливо ждал, поглядывая, не собираются ли тролли уходить. Смакла топтался рядом, беззвучно шевелил губами, ругался, наверное. А Стёпке вдруг пришло в голову, что спрашивать у троллей вовсе не обязательно. У него же есть страж! Магический талисман, который — стоит лишь захотеть — всё подскажет и во всём поможет. Прижав ладонью к сердцу бронзовую пластину, он прикрыл глаза… И с минуту так стоял или даже больше. Страж не отзывался, висел бесполезной тяжестью на шее и молчал, как партизан на допросе. Что ж, чуда почему-то опять не произошло, придётся идти к троллям. Надо думать, страж, он только страж и есть. А не указатель никакой и не приспособление для поиска чего бы то ни было. Жаль.
Мужичонка неприметной наружности, вертевшийся уже довольно долго неподалёку, подшмыгнул поближе и поклонился в пояс, сдёрнув с плешивой головы драный засаленный малахай.
— Молодые господа, любопытствую, не подводу ли попутную того самого… ищ-щат? — спросил он, угодливо улыбаясь и глядя на Стёпку, безошибочно угадав в нём старшего.
— Нет, — сразу ответил Стёпка. Мужичонка не понравился ему с первого взгляда. Он был удивительно похож на Толяна-алкаша, который жил в соседнем доме и от которого Стёпка старался держаться подальше, поскольку личностью Толян был на редкость мерзкой. — Мы ничего не ищем.