В их распоряжении вся Башня. И все время этого мира, пока занимается рассвет.
— Это все так искусственно, не по-настоящему. Я только что видела, как ты улыбаешься. Но вокруг тебя такая тоска, что игнорировать просто невозможно.
— Тебе кажется.
— Неа. Места себе не находишь. Лезешь на стенку. От всех что-то скрываешь, Тони с тобой сквозь зубы разговаривает…
— А ты ни от кого ничего не скрываешь? — Он почти сразу же жалеет о сказанном. Видит, как во взгляде Наташи разгорается обида, которую она и сама рада бы не показывать.
— Тут ты прав, у нас всех есть скелеты в шкафу. Но твой что-то распоясался. Вот это, — она указывает на письмо в руках Стива, — опасно. Разве нет?
Стив молчит. Слишком много нужно объяснить и рассказать.
Наташа вздыхает. Новый день неумолимо тянется в Башню сквозь широкое окно — свежий, безоблачный, не приносящий и капли облегчения.
— Знаешь, вы могли бы видеться хоть иногда. Или говорить по телефону.
Стиву хочется ответить, что это невозможно по ряду причин. Не сейчас. И вообще все только начало налаживаться. Но он молчит. Знает, что последняя фраза попадает в цель, бьет по центру, по больному, и теперь уже не отпустит его еще долгое время.
***
Стиву неприятно признавать это, но письма Баки тревожат гораздо сильнее, чем радуют. Даже не сумрачные и не злые, а светлые, в которых есть еще тоскливая надежда.
Он писал, как ему плохо, как не получается собрать себя воедино, что он не может понять, кто он такой. И тогда легко было объяснить все его поступки.
Теперь в его словах так много чего-то родного, задевающего, верного до невозможности. Умей прислушиваться к людям. Радуйся, если есть хоть какой-то повод. Будь внимателен к деталям. Пытайся что-то делать, а если не выходит — хотя бы снимай котят с деревьев.
Это все Баки. Его Баки. Из которого даже Гидра не сумела вытравить те качества, которых Стив практически начисто лишен.
Его Баки, не проявляющий ни малейшего желания приблизиться. Они могли бы поговорить. Он мог бы как-то сообщить, куда сам Стив может отправить ответное письмо. Зачем иначе задавать столько бессмысленных вопросов? Зачем поддерживать диалог, которого на самом деле не существует?
Или он так боится, что Стив тут же помчится по указанному адресу?
Нет. Просто Баки был прав с самого начала, но отрицает это теперь. Он может помнить Стива, даже помнить их близость. Но он так сильно был впечатлен, обнаружив свою ненависть к луку… Почему он должен помнить свои эмоции? Все его чувства — слишком древние, размытые, стертые много раз.
Стив помнит себя. Все свои доводы. Все, что он говорил Тони, глядя ему в глаза. Пока в них плескалось горе, накатывало багровыми волнами. А Стив все говорил. Про убийства. Страшные и жестокие. Имеющие к самому Тони самое прямое отношение. Просил найти в себе силы успокоиться и все проанализировать.
И отпустить ситуацию.
Единственное, что радует — это чертов внутренний стержень. Только в этот раз он обнаруживается вовсе не у Стива, а как раз у Тони. Как будто он действительно может что-то понять и принять. Со временем.
А потом начинается заварушка с Альтроном.
Много опрометчивых решений и доводов. Много взаимных обвинений. И много командной работы.
Они заходят в дом Бартона и быстро обмениваются взглядами. «У меня ничего такого никогда не будет». Ни у кого из них.
Они ругаются друг с другом до исступления, до ненависти. Защищают друг друга, стоя плечом к плечу. Стив растворяется в этом ощущении. И в конце концов у него снова появляется цель. И целая гора проблем.
— Будешь утешаться новой командой? — они стоят у входа в здание новой базы, пытаются смотреть в будущее. Наташа подавлена, расстройство хочет спрятать за колкими словами. В этом вся она.
— Так проще. Поможет кое о чем не думать.
— Хочешь выматывать себя физически? На размышления тогда времени не останется.
— Мне очень трудно вымотать себя физически, — улыбается Стив, в глубине души понимая, что это не такой уж плохой вариант.
— Как девушка твоя? Переживает за тебя?
— Я не особо в курсе, — он пожимает плечами.
— Ей до такой степени все равно?
— Не знаю, Нат. Честно.
— Но она хотя бы любит тебя?
Стиву до невозможности хочется ответить, что да. И он прекрасно понимает, насколько это будет нечестно.
— Ну, раньше — да.
Вся эта история с Заковией выйдет им боком. Всем им, тут к гадалке не ходи. Тут же задребезжит старый бюрократический аппарат, проснутся чиновники, отовсюду повылезают журналисты и власть имущие. Повернут все под диким углом.
А у них есть новая база и новая команда.
Вижн и его пугающие силы. Ванда и ее пугающие силы. И горе, которое даже сравнить трудно с его метаниями.
Он прощается с Наташей.
Нужно еще сделать одно дельце — проверить почту. В свете последних событий к себе он уже давно не заглядывал. Да и что толку от этого? Если письма там нет — это будет раздражать. Если оно там есть, но содержание у него неприятное — это будет бесить еще сильнее. А у него просто нет на это времени.
К тому же первый звонок не заставляет себя ждать.
Телефон новенький, надрывается непривычной мелодией, на экране — незнакомый номер.
Альтрона создавал Тони при активной поддержке Брюса. И где теперь эти славные люди? Беннера не достанут, Тони, собственно, тоже. Не прорвутся через толпу секретарей. Да и кому нужны секретари, если есть Стив Роджерс? Можно просто не брать трубку. Или ответить и представиться секретарем Тони. И передать его личный номер.
Стив всего лишь на секунду прикрывает глаза. Посылает пламенный привет всем, кто вместе с ним принимал участие в последних событиях и с молниеносной скоростью скрылся в лучах закатного солнца. Иногда он удивляется собственному уровню ответственности.
После истории с Альтроном хочется вообще избавиться от техники. В принципе. А не общаться с незнакомыми номерами. Но Стив не привык прятать голову в песок. Его уже давно не страшат масс медиа, чиновники и сталкеры, готовые добыть его телефон и пообещать скорейшую расплату за все. А свою четкую позицию донести он сумеет. Жаль, не успел до конца ее продумать.
— Алло?
— Стив?
Стив от всей души роняет телефон с высоты своего немаленького роста. Тот с неприятным треском падает на асфальтовую дорожку и перекатывается в траву. Приходится, чертыхаясь, поднимать его с земли, в смутной надежде, что соединение не прервалось.
— Стив, ты в порядке? Ты в больнице?
— Нет, полный порядок…
— Тебя не бьют?
— Нет, конечно!
— А жаль. Потому что стоило бы!
— Баки…
— А вдруг мозгов бы прибавилось, есть надежда? Не знаю, что ты там о себе думаешь, но новости просто приводят в шок.
— … я рад слышать твой голос.
— Чем вы там вообще занимаетесь? Стив, ты в своем уме?
— Баки…
— Прекрати меня перебивать! Почему никто тебя не контролирует? Разве о тебе не должен заботиться целый штат всяких специалистов?
— Ну, ты вот беспокоишься обо мне.
— Очень, Стив. Ты поступаешь со мной нечестно.
— Я не думал, что ты позвонишь.
— Я и не собирался.
— Знаешь, я очень скучаю…
Из трубки несутся гудки.
========== IX. ==========
Бесчисленные километры никак не мешают Баки влиять на Стива. И он пользуется этим без малейшего зазрения совести.
Стив, я все понял!
— Правда так думаешь? А я вот как раз ни в чем разобраться не могу.
Ты меня специально доводишь? Просто я же в ответ могу довести тебя! Ты знаешь, что могу.
Стив улыбается, делает глоток кофе, ставит чашку на прикроватную тумбочку. Сэм талдычит ему, что он похож на верную женушку, терпеливо ждущую вестей от непутевого избранника. Пока того где-то черти носят. И в чем-то Сэм прав.
Чего стоит один тот факт, что с письмом он решает ознакомиться, валяясь в кровати? Такое вот чтиво на ночь.
Вчера разговорился с одним мужчиной. И это будет очередная грустная история, Стив. Журналист, потерял работу. Слоняется теперь без дела, гонит свой мотоцикл куда-то на юг, ночует под кустами.