Вот и она такая… неординарная. Волосы русые, одета, пожалуй, слишком легко. Миловидная. И с идеей.
Подходит ко мне и заявляет, что я должен ей помочь. Я. Ей. Я сначала даже немного опешил.
Короче, излагаю суть нашего дела. Она, понимаешь ли, недавно переехала, и в квартире у нее пока маловато вещей. И вот прогуливается она по городу и видит, что в окне какой-то захудалой забегаловки стоит отличное гранатовое дерево. И вот нужно ей это несчастное дерево, прям как от смерти.
И я пошел в эту самую забегаловку. Народ толпится вокруг хозяина (ну, или кто там принимает заказы). Я сажусь за столик рядом с гранатовым деревом, окно нараспашку, и начинаю размышлять, как бы так все провернуть понезаметнее.
И тут ко мне подходят двое мужчин и говорят (просто идеальный день, чтобы наладить социальные контакты), что им нужно зарядить телефон. Беру у них телефон, кладу на подоконник и начинаю передвигать горшки с растительностью, чтобы якобы было удобнее подобраться к розетке. И в самый удачный момент передаю девушке за окном горшок с гранатовым деревом. Надо ли говорить, что она была очень рада и тут же скрылась восвояси?
Ну да, еще двое с телефоном ТАК на меня посмотрели. Я таких взглядов на себе давно не ловил. Но закончилось все неплохо, я просто приложил палец к губам и сделал «тсссс». И ушел. Девушку ту, конечно же, больше не видел.
Стив прекращает читать. Некоторое время задумчиво смотрит в окно. Руки чешутся накостылять паршивцу за связи с сомнительными девушками. И не только. И еще он никак не может перестать улыбаться.
Стив, я много врал тебе. Да и себе тоже. Ты ведь знаешь меня, ты ведь догадался?
Я все время пытаюсь что-то систематизировать и изложить по порядку, но в этом нет вообще никакого смысла, поэтому буду рассказывать все так, как мне хочется.
Воспоминания летят в меня, как лавина. Отвратительные, но и не только. Это все из-за сыворотки, наверное. Еще недавно я и подумать не рискнул бы, что память вообще может так восстановиться.
Я вспомнил тебя тогда, на мосту. Не знаю, понял ли ты это. Но меня, конечно, сразу же обнулили. Только все без толку. Разве тебя вообще можно забыть? Видимо, нет.
Ну, я не могу.
Пожалуйста, береги себя.
Баки.
========== VI. ==========
— Это не Шерон, слишком уж экстравагантно, — внешне Наташа полностью погружена в изучение деталей будущей операции.
А Стив прекрасно умеет не вестись на провокации.
— Кто такая Шерон? — вскидывается Тони. Он даже не делает вид, что детали его хоть сколько-то интересуют. Его конек — импровизация. — У Кэпа завелась подружка, и меня не предупредили?
— Стив так просто не расколется, — тянет Бартон, смотря на Наташу. — К тому же угадывать намного интереснее.
— Вот я и пытаюсь отмести некоторые варианты, — она улыбается, но как-то очень недобро.
— Немедленно прекратите меня игнорировать и начните игнорировать Кэпа! Он сделает вид, что ему все равно.
— Тони, успокойся. Мы даже не знаем, существует ли она в природе, — Клинт выразительно смотрит на Стива.
— Да я прямо сейчас готов поставить все свое состояние на то, что нет! И можете мне поверить, я знаю, о чем говорю.
Стив тихо вздыхает.
***
Вечером он приходит к Тони в лабораторию, куда его, конечно же, не звали. Мандраж не отпускает. Новое письмо Баки может просто перечеркнуть предыдущее. Минутное просветление ушло, и все. Поминай, как звали.
— Что тебе тут нужно? — Тони говорит скорее устало, чем недовольно. Понимает, если уж Стив непрошенным заявился в его храм науки со своими языческими порывами, выгнать его будет трудно.
— Хочу послушать свой въедливый внутренний голос.
— Ты паршиво выглядишь, Кэп. А в твоем случае это значит, что все очень плохо. Видишь, до чего тебя довел твой дружок. Да и меня.
Стив молчит. Оглядывает помещение. Беспорядок, возведенный в ранг искусства. В нем только мастер и может разобраться и что-то найти. Мастер стоит тут же, смотрит на него, как на что-то инородное, неприятное. Девайс с модным дизайном, сделанный не его руками, не в его лаборатории.
Стив принял новый век таким, каким его преподнесли. С техногенной магией и наукой на грани чудес. Он не стремился во всем разбираться. А вот Баки бы здесь понравилось.
— Надо было подождать, пока ты выпьешь, а потом уже приходить.
— Он опасен. И ты это поймешь, когда будет поздно.
— Не в моем случае.
— В твоем — особенно! Ему обязательно снесет крышу, а виноват будешь ты. Я говорю, как жуткий формалист, но психопатам с навыками убийц не место среди…
— И что ты предлагаешь? — Стив знает, что Тони очень много думал обо всем. Собирался тут же мчаться разыскивать и вершить правосудие, изучал, анализировал, добывал информацию. Должен был уже прийти к каким-то выводам.
— Если он проявится, ты должен поступить разумно, Стив. Ему нельзя давать свободу действий, его место в лаборатории или в…
— Боже, Тони!
Они замолкают, некоторое время смотрят друг на друга в неверии.
— Кричишь? Не в твоем стиле.
— А что в моем?
Тони пожимает плечами.
— Долгие, изматывающие душу беседы.
Стив усмехается. Знает, что Баки с этим утверждением бы согласился. От этого только тяжелее.
— Слушай, проблема в том, что ты за всем этим безумием упорно видишь человека, — Тони тычет в него отверткой в искреннем порыве что-то доказать. — Для тебя прошло слишком мало времени. А для него уже вся жизнь.
— А что, если я все-таки прав? Все равно нужно сажать за решетку или отправлять в лабораторию?
— Ты сам показал мне папку. Высказал свои догадки. Нет там ничего. Только безумие. Стоит ему где-то показаться, сорваться — схватят тут же. И я вот лично мешать не буду.
— А помогать?
Тони молчит. Стив чувствует, что в глубине души ждал этого. Гнев вспыхнул в нем, породил пожар, сжег его дотла и спалил все вокруг. Полыхало страшно. Так, что даже Стиву было не по себе.
Но потом начал угасать. Такая натура.
— Хочется подойти к тебе и как следует встряхнуть, да вот только это ничего не даст, — Тони так и уходит от ответа. — Дальше собственного носа видеть точно не начнешь.
***
Шестое письмо Стив ждет с обостренным нетерпением.
Хочет что-то кому-то доказать. Себе, в первую очередь. Звезда упрямства, под которой он родился, талдычит, что все будет в порядке.
Баки не подводит и даже письмо присылает достаточно скоро. Как будто все понимает и обо всем догадывается. Хотя бы не дает соседям повод счесть Стива конченым наркоманом, караулящим у ящика очередную дозу.
Стив достает конверт, изучает марки. Задумывается, как Баки удается так быстро перемещаться с места на место. Это должно быть чертовски непросто.
Стив, привет! Снова тебе пишу.
— Да кто еще разберет твой почерк?
Мне нужно поделиться с тобой несколькими важными тезисами, так что, пожалуйста, наберись терпения.
Во-первых, чисто из праздного любопытства я сходил в дацан. В такие места, наверное, нужно отправляться заранее подготовившись. А то сунешься не туда, пойдешь против часовой стрелки там, где нужно по… и тебя вежливо попросят уйти.
Но просто погода очень располагала. Так, знаешь, солнечно и лениво.
Перед зданием у них дворик с тьмой всяких ритуальных штук. И скамейка. На вот этой самой скамейке сидел монах (лама, ты же в курсе?).
Стив прерывает чтение и несколько мгновений барабанит пальцами по столу. Смотрит на пыль, витающую в воздухе. Смена настроения писем с «Роджерс, как холодная машина для убийств, хочу вежливо с тобой попрощаться» на «Стив, привет! Я тут на днях сходил в дацан» все еще обескураживает. Или у кого-то из них окончательно едет крыша, или это очень сложная преамбула для какой-то еще более сложной мысли.
— Какой еще дацан, Бак?
Короче, этот лама сидел там на скамейке. Рядом с ним бегал мальчик, которого привели местные… скорее всего туристы, и про него благополучно забыли. У мальчика с собой была игрушка — маленькая зеленая машинка. Он подбегал с ней к монаху и тыкал ей ему в плечо. Я скажу тебе, у этих ребят невероятная, просто потрясающая выдержка. То есть, ему было категорически все равно. Он просто сидел там на скамейке в состоянии абсолютного безразличия. Не знаю, что они делают, чтобы воспитать в себе такой уровень пофигизма.