— Это рыночный помидор, — уверенно заявил Паргов. — Наши местные помидоры неровные и яркие, как малина. Димов взял помидор в руку.
— Неужели убийца унес сумку с помидорами? — удивленно спросил Димов.
— У наших удивительная логика, — сказал Паргов. — От них можно всего ожидать.
Если даже он тащил на спине швейную машину, я и то не удивлюсь.
— Да будет тебе! — прервал его Димов. — А почему выпал этот единственный помидор? Предположим, что он положил сумку на землю и помидор выкатился. Но почему он остановился? Может, чтобы бросить кол — конопля тут довольно густая.
— Правильно, — обрадовался Паргов. Они снова разбрелись в разные стороны. Не прошли и десяти шагов, как Паргов крикнул:
— Вот фуражка!
— Не трогай ее! — крикнул Димов. — Не трогай за козырек…
Все трое с интересом рассматривали изношенную железнодорожную фуражку. Было ясно, что ее чаще носили в кармане, чем на голове, потому что она была очень измятая, а козырек сломан пополам.
— И зачем ему понадобилось тащить ее сюда, — спросил Паргов, почесывая свой крупный нос, — чтобы затем ее бросить?
— Может, он в ней что–то нес? — предположил Стефан.
— Что можно нести в железнодорожной фуражке? — искоса посмотрел на него Димов. — Разве что окурок…
Внимательно осмотрев подкладку, они обнаружили прореху, в которую можно было что–нибудь засунуть. Паргов старательно прощупал фуражку, но ничего не нашел.
— Если тут что–нибудь и лежало, то эту вещь уже вынули.
— Ну хватит сочинений на свободную тему, — отозвался Димов. — Лучше поищем кол, наверное, он где–нибудь поблизости.
Кол нашелся шагах в пяти–шести — он валялся тоже на поле, как и фуражка. Это был обыкновенный кол. Таким здесь подпирают фруктовые деревья — на нем еще сохранились следы извести. На остром конце ясно различались остатки свежей почвы — верное доказательство, что он был недавно вырван из земли. А на тупом конце еще яснее проступали кровавые пятна — сомнений быть не могло: убийство совершено именно этим колом.
— Мы поступили очень легкомысленно, — недовольно проворчал Димов. — Надо было вызвать из Софии собаку… А теперь мы затоптали все следы.
Они решили прекратить обследование. Сели в машину и направились к станции Косер.
Не проехали и пятисот метров, как Димов остановил машину. С левой стороны дороги тянулись ряды молодых яблонь. Все деревья были подперты короткими кольями.
— Вот откуда он вытащил кол, — задумчиво сказал Димов. — Пойдем проверим.
— В крайних двух рядах сада не хватало всего трех кольев, но только один из них, видимо, был вырван недавно. Димов внимательно осмотрел свежую землю, потом воткнул кол в ямку. Да, совершенно очевидно, кол был отсюда: такого же размера и вида и так же вымазан известью. Они отошли на несколько шагов и некоторое время молча осматривались.
— Он взял здесь, — убежденно сказал Паргов. — До Косера другого фруктового сада нет.
Снова сели в машину и вскоре въехали в село. Благодаря близости к железной дороге оно было одним из крупнейших в районе. В самом центре его поднималось белое современное здание — универсальный магазин, ресторан и кафе. Зато вокзал был построен еще в начале века — маленький, тесный и ветхий. На вокзале их постигла неудача: ни дежурный, ни кто–либо из персонала не заметили, когда Евтим Дыбев сошел с поезда.
— Я его очень хорошо знаю, — сказал дежурный. — Но вчера его не видел. Из этого поезда на нашей станции выходит, может быть, человек сто, где ж его заметишь в такой толпе.
Оперативная группа вернулась к машине. Димов посмотрел на часы. Было всего половина двенадцатого, а ему казалось, что он провел здесь целый день.
— Вы возвращайтесь на машине в Н., — сказал Димов. — И потребуйте, чтобы из Софии немедленно прислали собаку. Если я не вернусь до тех пор, работу продолжит Паргов…
— А ты, шеф?
— Я заскочу в Перник, — сказал Димов. — Чем больше мы сделаем в первый день, тем лучше…
И, махнув рукой, он медленно направился на платформу.
4
В Пернике ему повезло — со служебным удостоверением убитого он легко нашел отдел, в котором работал Дыбев. Начальника отдела, худенького, усталого человека в поношенной форме, эта новость просто потрясла.
— Евтим Дыбев? — воскликнул он. — Не может быть! Да он самый скромный наш работник! И самый честный…
— Вы его хорошо знаете?
— Ну как хорошо — знаю его как работника. Много лет уже он работает со мной. И до сих пор чистый послужной список — никаких провинностей.
— Да, но почему могли убить такого смирного и безобидного человека? У него, наверное, все–таки были враги…
— Среди нас — нет. Да из–за чего враждовать? Кому взять лопату побольше, что ли?
— И никаких пороков? Никаких недостатков? — с сомнением спросил Димов.
Начальник даже не задумался.
— Товарищ Димов, ведь у них больших денег не бывает, какие у них пороки… Пороки там, где есть деньги.
— Сам знаю, где гнездятся пороки, — грубовато возразил Димов. — В конце концов, и бедный дьявол не перестает быть дьяволом… Он не выпивал?
— Кто не выпивает, — обиженно ответил начальник. — Случалось выпить и вместе… Но пьяницей он ни в коем случае не был, в этом я уверен.
— А вообще, как по–вашему, какие могут быть мотивы убийства?
— Ничего я не думаю, — озадаченно ответил начальник. — Может, его спутали с кем–нибудь другим?
— Принесите, пожалуйста, его личное дело.
— Хорошо, — кивнул начальник.
Вскоре он вернулся с небольшой зеленой папкой. Лицо его стало еще более озабоченным и испуганным, словно неприятная весть дошла до него с опозданием.
— Вчера Дыбев получил всю зарплату, — заговорил он еще в дверях. — Около девяноста левов. Уж не из–за денег ли убили его?
— А почему всю зарплату?
— Так ведь я вам сказал, что разрешил ему пойти в отпуск. Вот и тут отмечено — с понедельника. А по закону он имеет право получить зарплату и за то время, когда он в отпуске.
Димов задумался. До сих нор мысль о грабеже казалась ему невероятной. Но теперь выяснилось, что Дыбева действительно ограбили, ведь в его карманах нашли только мелочь. Конечно, это еще не доказывает, что причиной убийства был грабеж. Сумма уж очень скромная. И потом, разве мог убийца знать, что у Дыбева при себе эти деньги. Только в том случае, если они вместе работали, если вместе получали зарплату. Или если Дыбев сам похвастал, что получил в тот день полную зарплату.
Мысль о том, что Дыбев и убийца были знакомы, не выходила у него из головы.
— Пожалуйста, позовите кассира, — попросил Димов. — И пусть принесет ведомость.
Начальник вышел. Вернулся он с таким же худеньким человечком, как. и сам, только еще более испуганным.
— В котором часу Евтим Дыбев пришел за получкой? — спросил Димов.
— Подождите, дайте вспомнить… После двух.
— С ним кто–нибудь был?
— Вроде был, но кто — не могу припомнить… Ах, Георгий Кротев…
Димов немного помолчал.
— Вы могли бы собрать своих рабочих? — обратился он к начальнику.
— Раз нужно…
— Скажем, в три часа… а я тем временем просмотрю личное дело.
Начальник вышел, и Димов углубился в личное дело убитого. Начал, разумеется, с собственноручно написанной автобиографии. Родился в Войникове в семье бедных крестьян. В 1947 году стал членом Рабочего молодежного союза, через несколько лет вступил в партию. В 1954 году начал работать на железной дороге. Других значительных событий в его короткой жизни и не было. Две отличные рекомендации, подписанные влиятельными людьми — одним из Войникова, другим из Перника. Оба рекомендовали его как чрезвычайно скромного, трудолюбивого и сознательного.
Димов добросовестно прочел остальные служебные документы, но ничто не привлекло его внимания.
Он закрыл папку и развернул записную книжку, найденную в кармане убитого. Он сразу понял, что перед ним приходо–расходная книга, которую покойный педантично вел ежедневно около семи месяцев. В нее были аккуратно вписаны даже самые мелкие расходы, вплоть до профсоюзных взносов. Просмотрев записную книжку, Димов нигде не нашел упоминания о деньгах, истраченных на кино, книги или хотя бы газеты.