– За это, – притворно грозным голосом начал он, – я могу оставить тебя без подарка.
– Ну тогда я вынуждена взять свои слова обратно, – засмеялась Джесси-Энн. – Поверь, мне бы этого вовсе не хотелось.
– Такими заявлениями ты можешь запросто подорвать репутацию молодого парня, – с улыбкой протягивая ей маленькую коробочку, заявил Маркус.
Сорвав с коробки серебряную ленточку, Джесси-Энн изумленно уставилась на лежавший в коробке подарок.
– О, Маркус, как это мило, как замечательно!.. Посмотри, Харрисон.
В коробке находился ее миниатюрный портрет, выполненный каким-то неизвестным художником с тонким вкусом и изяществом на овале из слоновой кости, обрамленном узенькой золотой оправой.
– Замечательный подарок ты преподнес моей жене, Маркус, – сказал Харрисон, порадовавшись тому, что сын с чувством и пониманием отнесся к выбору такого изысканного и так нелегко доставшегося ему подарка.
– Я срисовал этот портрет с одной моей самой любимой фотографии, – сказал Маркус. – Ведь только они служат напоминанием о тебе.
– Я так приятно удивлена, Маркус, – проникновенно-благодарным голосом сказала Джесси-Энн. – Нет, правильнее было б сказать, что я необычайно тронута.
– Ты заслуживаешь гораздо большего, – с легкостью ответил он. – Ну, а что подарил тебе мой отец? Наверное, что-нибудь такое же потрясающее, как Париж.
Харрисон засмеялся:
– Мой подарок куда скромнее.
– Твой отец купил мне в подарок здание, в котором я наконец открою собственный дом моделей, Маркус.
Ему был хорошо известен предмет мечтаний Джесси-Энн, но ведь ему было не хуже известно отношение к этой проблеме отца. Быстрым взглядом пробежав по лицу своего родителя, Маркус на минуту приободрился: казалось, Харрисон был бесконечно счастлив предоставить своей жене самостоятельность в новом начинании. Но в этот момент ему, как никогда ясно, стал очевиден назревающий между ними конфликт.
Держа Дженни под руку, Маркус обошел весь зал, приветствуя толпу друзей и знакомых семьи, не заметив здесь ни единого человека, которого бы с радостью пригласила Джесси-Энн.
– Это вечер-сюрприз, Маркус, – укоризненно глядя на внука, говорила бабушка, когда он задал ей волновавший его вопрос. – Не могла же я спросить у Джесси-Энн номера телефонов ее близких друзей. Ведь тогда бы не получилось никакого сюрприза.
С изумлением он смотрел на то, как она, плавно двигаясь между приглашенными, заговаривала то с одним, то с другим из гостей, дивясь ее способности организовать дело таким образом, чтобы любое задуманное ею дело проходило именно так, как она считала нужным.
Взяв Дженни под руку и пробираясь сквозь толпу, он провел ее через холл прямо к лифту.
– Здесь слишком много гостей преклонного возраста, – объяснил он, улыбнувшись. – Давай где-нибудь перекусим, а затем отправимся в «Палладиум».
Харрисон, взглянув сначала на свои часы, перевел взгляд на часы Джесси-Энн: у них был заказан столик на двоих в маленьком итальянском ресторанчике на девять тридцать вечера.
– Уходим? – спросил он, обнимая ее теплые шелковистые плечи, одержимый страстным желанием поскорее остаться с нею наедине. – Им и без нас не будет скучно.
Она охотно согласилась с ним и двинулась сквозь толпу. Уже находясь в салоне оббитого серой замшей лифта, Харрисон, виновато улыбаясь, говорил Джесси-Энн:
– Мать никогда мне не простит этого поступка.
– Зато я прощу, – засмеялась она, целуя его.
До замужества Джесси-Энн часто посещала этот уютный итальянский ресторанчик, находившийся рядом со старым Центральным парком, прямо за углом того дома, где она жила раньше. Ей показалось весьма необычным то, что она вместе с Харрисоном, вопреки заведенной традиции посещать роскошные, респектабельные рестораны, пришла именно сюда. Унылым взглядом она смотрела на тарелки со свежеприготовленным густым красным соусом.
– И все же здесь намного лучше, чем на вечере у Рашель, – утешительным тоном сказал Харрисон, и они оба засмеялись.
Они уплетали сдобные лепешки, запивая их деревенским вином, и Джесси-Энн призналась, что она никогда так здорово не отмечала свой день рождения и не чувствовала себя такой счастливой.
За рулем «ролл-ройса» ждал шофер, который довез их до дому. Уже в лифте Харрисон, смахивая с лица Джесси-Энн пряди длинных белых волос, внимательно смотрел на нее, пронзая взглядом черных и очень выразительных глаз, которые так сильно поразили ее с самого первого дня их знакомства.
– Я люблю тебя, Джесси-Энн Ройл, – прошептал он, как только остановился лифт, открыв двери прямо в их квартиру.
Обнявшись, они прошли через просторные, оббитые шелком коридоры; войдя в комнату и нетерпеливо срывая с себя одежду, охваченные страстным порывом, они отдались друг другу на своей новой зелено-белой постели, которая лишь отдаленно напоминала ее старую комнату в Монтане.
– Я люблю тебя, Харрисон, – прошептала она некоторое время спустя. – Мое счастье – это ты и Джон.
– Ну зачем же тогда тебе этот дом моделей, если нам и без него так хорошо? – спросил Харрисон весьма озадаченным голосом.
Но Джесси-Энн и сама не знала ответа на этот вопрос, поэтому промолчала.
ГЛАВА 8
Вздрогнув во сне, Каролина внезапно проснулась среди ночи. Задумчиво глядя на разрисованный проглядывающими сквозь многочисленные облака небесными светилами и звездами потолок, она только через несколько минут вспомнила, что лишь вчера въехала в эту преобразованную в жилое помещение и расположенную в самом отдаленном уголке восточной части Нью-Йорка квартиру своего друга-художника. Она согласилась пожить в квартире Тиммо, пока тот путешествовал по Италии в поисках сюжетов, которые могли бы вдохновить его на картины для открывающейся в мае новой манхэттенской выставки. Счастливчик Тиммо! Ей и самой хотелось получить хоть капельку вдохновения! Она была так уверена, что именно Нью-Йорк откроет ей путь в новую и большую жизнь. – Но пока она не наблюдала каких бы то ни было ощутимых перемен.
Бродвей оказался еще более крепким орешком по сравнению с Шафтсбери-авеню, и несмотря на ее диплом об окончании курсов машинописи, никто не проявлял ни малейшего интереса к ее персоне. Казалось, ни одному режиссеру не нужен был ассистент. Тогда Каролина стала работать помощницей продавца в расположенном на Парк-авеню респектабельном и маленьком магазинчике. Но после работы в «Моди» она сочла это слишком скучным занятием. Богатые клиенты, невзирая на свой маленький рост и тучную фигуру, хотели выглядеть точно так же, как манекенщицы на картинках последнего журнала мод «Вог». Уставшая превращать образцы модной одежды в какую-то униформу, Каролина нашла себе работу в службе приема гостей в небольшой, расположенной в восточной части Нью-Йорка галерее, где она и познакомилась с Тиммо.
Небольшого роста и хрупкого телосложения, Тиммо был наполовину японец. С подстриженными под «Битлз» блестящими черными волосами и спрятанными под толстой оправой близорукими черными глазами, он в отличие от других людей видел мир совершенно по-другому. Его манера написания неровных, многогранных перспективных объемов и плоскостей, выполненных с использованием довольно необычных художественных приемов в черно-белой цветовой гамме, снискала ему популярность не только дома, но и за рубежом. Хотя Каролина подружилась с Тиммо и другими выставлявшимися в галерее художниками, она все равно никак не могла угомониться. Ухватившись за обещание предоставить ей работу в одном из художественных отделов филиала Сотби в Манхэттене, она бросила прежнюю работу в галерее. Но когда эта затея провалилась, она с радостью приняла предложение Тиммо бесплатно поселиться у него в квартире, поддерживая взамен безупречный порядок. Теперь, когда ее финансовое положение опять весьма пошатнулось, это предложение можно было считать как нельзя кстати. Она имела крышу над головой и, экономя деньги на квартплате, можно было обеспечить себе пропитание до тех пор, пока опять что-нибудь не подвернется под руку.
Каролина смотрела на нарисованные Тиммо звезды, думая, что рука судьбы указующим перстом направляет ее на путь истинный, коим она считала работу в галерее Макконелл, которая во что бы то ни стало должна изменить ее участь. Всю жизнь она верила в судьбу, не считая тех двух исключительных случаев, связанных с появлением в ее жизни Перикла Джейго. Она была твердо уверена в том, что поймать удачу – значит появиться в нужном месте и в нужное время.