Нервы у пилота фокера оказались крепкими, он тоже не отвернул. Катастрофа была неизбежной, но каким-то чудом самолёты не столкнулись.
Плавный разворот — выполнить боевой не позволило управление — оценка ситуации в бою эскадрильи, поиск противника. К удивлению командира, продолжать поединок фокер не стал. Он опять ушёл вверх и развернулся в сторону солнца. «Какой же у него потолок, — подумал капитан — если он на максимальной для меня высоте легко делает такую свечку».
Пот заливал глаза. Сдвинув очки на шлемофон и сняв перчатку, истребитель вытер лицо концом шёлкового шарфа. «Сегодня у меня ещё один день рождения, — ухмыльнулся он, — только забыл, какой по счёту».
Тем временем внизу подчинённые Невзорова бой тоже завершили. Противник отступил. Бомбардировщики успешно сбросили свой смертоносный груз и, выполнив задачу, неторопливо пошли обратно. Истребители заняли положенное им место, а командир остался наверху прикрывать строй от возможной атаки неизвестного охотника.
Интуиция в очередной раз не подвела капитана. «Однако, разнообразием этот фокер не отличается,» — мелькнула у Невзорова мысль, когда он заметил знакомый силуэт, стремительно приближающийся со стороны заходящего солнца. «Проводить бомбёров домой можно и сокращённым составом,» — решил он.
— Двадцать третий, вижу фокер, тот самый. Атакует. Ухожу вниз, встречай. Двенадцатый, подстрахуй, у немца скорость.
Наглый Фокке-Вульф не мог не попасться в умело организованную засаду. Как только он приблизился на расстояние выстрела, капитан сбросил шаг винта и что было сил навалился на рычаг управления. «Сработай, в последний раз сработай, не подведи,» — повторял он, обращаясь к самолёту, как к живому существу.
Рули сработали. Машина резко пошла вниз. Пулемётно-пушечная очередь прошла над фонарём. Следом пролетел и фокер. Наперехват ему уже мчался истребитель, но не успел. Фокке-Вульф как вихрь пронёсся мимо, оставив огненные трассы пулемётов за хвостом. Вторая машина вышла на перехват вовремя. Траектории снарядов сошлись на чёрном силуэте и… прошли сквозь него как через тень. Заложив умопомрачительную свечку, фокер скрылся в высоте.
Неизвестно, какие повреждения получил сбежавший противник, но самолёт Невзорова окончательно потерял управление. Надсадно, в форсированном режиме, взревел двигатель, пытаясь предотвратить отвесное падение. Из последних сил удерживал капитан машину от сваливания в пике. По его приказу истребители ушли дальше, продолжая сопровождать бомбардировщики. Только ведомый занял своё место, прикрывая командира. До линии фронта оставалось несколько минут лёта, но самолёт слишком быстро шёл вниз.
Прыгать пришлось с минимально возможной высоты, на территории неприятеля. Дальше тянуть не имело смысла. И в очередной раз Невзорову повезло. Ветер подхватил парашют и понёс его в сторону своих войск, а самолёт, облегчённо вздохнув, замолчал и рухнул прямо на головы немцев. Через несколько минут капитан приземлился за окопами первой линии нашей обороны.
Ведомый, не обращая внимания на пулемётные очереди с вражеской стороны, сделал два круга над командиром. Только убедившись, что тот невредим и встречен пехотинцами, он, качнув крыльями, улетел.
***
Вернулся в часть капитан через сутки. Эскадрилья встретила его плохим известием. Чёрный фокер сжёг ещё одну машину, погиб его заместитель. Другие эскадрильи тоже понесли потери. По несколько бортов подбили и в соседних полках.
Невзорова ждали, чтобы провести совещание. По распоряжению командира полка все лётчики собрались в учебном классе. Уставший майор опустился на стул:
— Что мы знаем о противнике. Докладывайте по очереди.
Начальник штаба начал с известной всем информации:
— Фокке-Вульф 190 высотный. Окрашен в чёрный цвет. Нападает сверху от солнца, разогнавшись в пике. В бой не ввязывается, уходит на вертикаль.
Командир читал протоколы аналогичных совещаний в других полках и согласно качал головой.
— Кто заметил ещё что-нибудь?
— Могу добавить, что он не боится лобовой, — поделился опытом Невзоров.
Майор что-то подчеркнул в своих листочках. Не отрываясь от них, он сделал знак продолжать.
— Надпись у него странная на фюзеляже — Германия, — произнёс один из лётчиков первой эскадрильи.
— Что здесь странного?