«Голландец! Откройся для нас полностью!» — прокричал в голове голос Гилбрина. Слова гремели в его душе, и он почти не заметил, когда Сын Мрака его отпустил.
Все поле зрения заполнил Чикаго, приближающийся столь стремительно, что скиталец едва не забыл, что он падает, так болезненно-завораживающе выглядела эта картина. Казалось, здания росли вверх, будто пустившись наперегонки ему навстречу.
«Интересно, как это — умереть навсегда?»
Мощнейший порыв ветра отбросил его в сторону, изменив направление так быстро, что сначала Голландец даже не понял, что происходит. И только начав подниматься, Голландец догадался: это корабль возвращает его, как случалось прежде, когда он хотел прыгнуть за борт, чтобы избавиться от своей проклятой участи.
Он поднялся выше поручней, его скорость росла. На другой стороне перегнулся через борт его враг. Голландец догадался, что курс его движения вовсе не дело случая. Так он оказывается позади сумасшедшего тирана.
Майя и Гилбрин поняли, что ему надо, как только он об этом подумал. Оба беглеца были измотаны, борьба с де Фортунато оказалась для них тяжелым испытанием, но они отдали всю свою энергию.
И вовремя. Что-то заставило Сына Мрака отвернуться от поручня, но, видимо, от неожиданности он не сразу понял, что означает парящая фигура Голландца, а потом было слишком поздно. Они сцепились.
Если бы не тени Черного Принца, оба свалились бы за борт, что не дало бы никакого результата, ведь «Отчаяние» наверняка вернул бы обоих назад. Голландец сразу ухватил кисти рук повелителя Теней и развел их в стороны. Тени, конечно, тоже были опасны, но в первую очередь он должен бороться с Сыном Мрака, остальное — потом.
Через него Майя и Гилбрин тоже кинулись в атаку.
— Кто, ты? — выдохнул через силу Сын Мрака. Затем объединенная ментальная энергия всех троих, усиленная, вероятно, мощью корабля, смерчем закрутилась вокруг двух сражающихся людей, постепенно отделяя черную фигуру. Сам Голландец не пытался бороться с защитным полем. Саваном, укрывающим Властелина Теней, он стремился лишь отрезать для него возможность пополнить ресурсы энергии. Чтобы обладать такой мощью, Сын Мрака должен постоянно иметь возможность обновлять свои резервы, откуда бы они ни исходили. Ни одно живое существо этого мира или любого другого не смогло бы выжить, содержа в себе такие силы.
Для Голландца это могло лишь означать, что черное поле, окружающее этого человека, черное поле, заключающее в себе даже тени как свою составную часть, и должно быть тем источником, который позволяет его противнику устоять и тогда, когда все другие уже бы пали. Именно это поле давало возможность Сыну Мрака сеять разрушения и ужас.
Голландец понимал, что он не в состоянии полностью лишить чудовищное создание его силы, но был уверен, что если ему удастся достаточно ослабить Сына Мрака, то корабль сделает остальное. В таком случае клетка, составленная из соединенных поручней, имела смысл. Она представляла собой начало формирования поля, в котором можно удержать Властелина Теней. «Отчаяние» пытался сделать то же самое, " что и Голландец, но тогда Сын Мрака был еще слишком силен. Кораблю нужна помощь Голландца.
— Освободи, меня, твоя, смерть, будет, почти… легкой.
— Я, не сделаю, этого. — Голландец с трудом противостоял антагонистическим силам, которые Властелин Теней на него направил. Только помощь Майи и Гилбрина позволила ему выдержать натиск своего врага, но надолго ли? Сын Мрака постепенно слабел, так как действия Голландца блокировали доступ к его вредоносной энергии, но процесс шел слишком медленно.
Тут грохот потряс корабль. Ветер усилился до фантастической силы, и Голландца чуть не унесло. Он посмотрел вверх, зная, что там увидит.
В грозовом небе открывалась черно-алая бездна. Все, что находилось поблизости, со страшной силой затягивалось внутрь.
— Мальстрем, — прошептал он, но тут же вскрикнул: он на секунду потерял концентрацию, и Сын Мрака немедленно восстановил силы. Властелин Теней нанес мощный удар, и лишь железная воля Голландца позволила ему не потерять над собой контроль.
Он почувствовал, что Майя и Гилбрин слабеют. Его мгновенная ошибка заставила всех троих теперь защищаться. И снова в памяти всплыли вещие слова Фило. Мальстрем сам по себе — это сила, способная разрушить мир. Чем дольше этот смерч будет здесь пребывать, тем сильнее разрушения, пока в конце концов не погибнет сама реальность, и аниматрон подозревал, что этот вариант, возможно, последний.
Им нужна была помощь. Останься Хамман Таррика в живых, он был бы ценным союзником, но негр теперь мертв, а больше никого нет, или есть?
Конечно, это отчаянный ход, и он подставляет их всех еще более жестоким ударам Сына Мрака, но Голландец надеется, что решение как раз в этом.
«Майя, — мысленно позвал он, — Майя, попробуйте действовать через меня. Вызови всех, кого знаешь, и пусть они тоже позовут своих. Свяжи их всех через меня, как можно быстрее. Вспомни, как ты слышала разум других, тех, кто совсем далеко. Странники должны объединиться все, если мы хотим победить. Ты можешь этого добиться. Ты сильнее, чем твой отец. Я знаю, я это почувствовал».
Она поняла, чего он хочет, но, конечно, сомневалась, удастся ли это осуществить. Тем не менее Майя сделала, как он просил.
Чувствуя их нарастающую слабость, Сын Мрака бросился вперед.
— Тебе, был дан, шанс, покориться. Теперь, я буду убивать тебя, медленно… а через тебя, я убью, твоих сообщников.
Голландец и Гилбрин делали что могли, всеми силами пытаясь обороняться, им было не до нападения. Они замедлили действия Властелина Теней, но справиться с его напором не могли. Если у Майи ничего не выйдет, окончание битвы было уже очевидно.