Вдруг Фило снова приник к окну.
— Мальчишка вернулся с двумя товарищами.
Выглянув из окна, которое мальчишкам представлялось темным и пустым, Гилбрин увидел трех подростков лет четырнадцати, которые крались к дому Таррики. Намерения их были очевидны. Машина, припаркованная на узкой дорожке возле дома, выглядела значительно более дорогой, чем обычно попадались в этих местах. Таррика соорудил забор, закрывающий двор и дорожку с улицы, но он не будет существенным препятствием для этой троицы. Они собирались либо украсть машину, либо разобрать ее.
— Неплохо. — Гилбрин потер руки. Конечно, это совсем не то, как если бы спасти Майю или накостылять Августу, но все же позволит сжечь хоть часть нервной энергии. Кроме того, эта троица получит по заслугам.
Двое из подростков черные, а третий — бледнокожий.
Была какая-то ирония в том, что банды сводят вместе различные расчеты так случалось нередко. Гилбрин не чувствовал угрызений совести из-за того, что собирался сделать.
Один из чернокожих гангстеров-подростков немного отстал, очевидно, оставшись на стреме. Двое других приближались к такому заманчивому автомобилю. Бродяга не сомневался, что хозяин дома уже устроил какие-то сюрпризы на такой случай, но тогда Гилбрин останется ни при чем. Он сэкономит Хамману Таррике усилия для будущих встреч с хулиганами. А эти достанутся ему.
Таррика запер ворота надежно, так что парочке воров пришлось лезть через низкую довольно ржавую изгородь. В обычных обстоятельствах дело несложное, но Гилбрин думал иначе. Первый из мальчишек поставил ногу на забор, но когда хотел спрыгнуть вниз, металл подался. Он не переломился, а потянулся вниз, как будто сделанный из мягкой ириски или резины. Юнец надеялся перескочить и поэтому свалился на землю неожиданно для себя, больно ударившись локтем о жесткую металлическую перекладину.
Его товарищи пораженно замерли и ближайший из них зашептал что-то, что вызвало спор. Однако спор затих, когда жертва шутки снова показала на автомобиль. Парочка возобновила усилия, на этот раз проверив проволоку прежде, чем перелезть.
Не желая повторять трюк, Гилбрин позволил им влезть на забор, а потом сосредоточился.
У обоих юнцов руки и ноги прилипли к металлу. Они тянули их со всей силы, и на секунду он почувствовал искушение позволить им освободиться, тогда бы они свалились назад, но тут третий мальчишка присоединился к своим товарищам. Когда все трое оказались там, где он и хотел, Гилбрин наконец освободил одного из пойманной пары.
Хулиган свалился на своего предполагаемого спасителя, и оба повалились на землю. Гилбрин освободил оставшегося. Тот соскользнул с забора и упал, сокрушая своих сообщников.
Бродяга захихикал, глядя, как все трое выбираются, озираясь на забор, потом разворачиваются и убегают. Они оставили свое предприятие слишком быстро, но были по крайней мере забавны. Он отошел от окна и посмотрел на Фило.
— Слишком быстро. Я только разогрелся. Но все же неплохо для маленького легкого развлечения.
Повернув голову, аниматрон снова вперил свой одноглазый взор в окно.
Раздраженный отсутствием понимания мелких жизненных радостей у Фило, Гилбрин открыл было рот, чтобы высказать свою точку зрения, но именно этот момент Таррика выбрал для возвращения.
— Что это ты устроил, Гилбрин?
— Стою на защите форта.
Таррика покачал головой и плюхнулся в кресло.
— Я только что говорил с Урсулиной.
— Ну и как поживает прекрасная кокетка?
Негр проигнорировал вопрос.
— Урсулина говорит, что то же видение было всем. Всем.
Мгновение потребовалось Гилбрину, чтобы переварить новость.
— Когда ты говоришь «всем», ты имеешь в виду именно всем?
— Всем и каждому из Странников во всех столетиях.
Тебе не трудно в это поверить, шутник. Мы же оба слышали голоса.
— Каждому — это невозможно, или должно быть невозможно. Но как это может быть? И почему?
Таррика потер подбородок.
— Ты знаешь Майю лучше меня, Гилбрин. Неужели она обладает такими силами? Она представляется мне единственным источником этого видения.
— Потенциал у нее большой, но она его придерживала. — Он думал о годах, проведенных вместе, и о целых жизнях потом.
Несмотря на разрыв, они всегда оставались близки. Он наблюдал за ней в добрые и тяжелые времена, включая несколько драматических встреч с ее дорогим родителем, Августом.
— Думаю, что эти способности делали ее слишком похожей на отца. Он был, нет, и сейчас есть — очень силен. Она может оказаться даже сильнее, ведь у ее матери тоже были большие способности.
— Август де Фортунато ведь убил ее?
— Лишь за то, что она мерзко предала его, пытаясь оградить свою дочь от влияния этого негодяя. — Мрачная улыбка играла на губах Гилбрина. — Убив ее, он гарантировал то, что Майя никогда больше не станет ему подчиняться. Так что в конце концов Наталья одержала триумф.
— Невелика победа.
— Нет, дорогой Таррика, это была великая победа. — Бродяге не хотелось думать, чем стала бы Майя, останься она под отцовским надзором, — Как бы то ни было. Майя является, вероятно, одной из самых мощных среди нас, если это, конечно, показатель. Она должна быть единственной причиной видения. Ангел смерти бывал во многих-многих вариантах, но такое происходит впервые. — Негр промолчал. — По крайней мере мы знаем, что она в хорошей форме.
Об этом Гилбрин не подумал, но вынужден был согласиться.
— Я почувствовал страх, но не боль. Если бы с Майей случилась беда, думаю, я что-нибудь почувствовал бы.