— Ты не можешь этого сделать со мной! — Он бросился бы на Властелина Теней, если бы один из Рошалей его не схватил. Де Фортунато оглянулся на нечеловеческий лик этой твари, которая усмехнулась в ответ голодной улыбкой.
— Тебе следует хорошо все это запомнить, мой пернатый друг. Я был более чем снисходителен к своему другу Августу.
Я не буду так добр к тебе и к твоим близким, если ты попробуешь сделать что-либо помимо вызова корабля.
— Я его вызову, господин. Я знаю, что значит твое слово.
Сын Мрака одобрительно кивнул, очевидно, пропуская мимо ушей тот намек на сарказм в словах Фило, который, по мнению Гилбрина, там ощущался.
— Тогда я предлагаю тебе начать снова, тем более что больше таких задержек не будет.
— Небо все еще скрыто, господин.
— О да. Прости меня, прости. — Пока Сын Мрака извинялся, с одной стороны зала появился разрыв: там, где прежде сиял слепящий свет, возникла темная лакуна. Она разрасталась, в секунду обозначив широкое тонированное окно и часть офиса. Окно занимало почти всю высоту стены, от пола до потолка, а за ним, снаружи, уже заканчивалась ночь.
Гилбрин внимательно осмотрел все, что смог, из остатков прежнего интерьера. Не выглядит ли окно слегка перекошенным, а стены неровными? Конечно, все это может оказаться лишь игрой его воображения, но странные изменения конструкции не исчезли и после того, как он поморгал глазами и помотал головой. Они напомнили ему дом Таррики после разрушения. Там были последствия первой краткой волны нестабильности, которая тем не менее является предвестником нависшего над этим миром Конца света.
По некоторым причинам он не мог игнорировать сходство.
Фило прошел к окну, на ходу поднимая руки. Он очень напоминал верующего, обращающегося к своему Богу. Голландец все еще вырывался, и даже Майя выглядела более испуганной, чем следовало.
«Она ведет себя так, как будто тоже что-то знает… Но ведь она была на этом проклятом судне, а я нет».
Но скоро это положение может легко измениться. Если Сын Мрака попадет на корабль, то, следовательно, ему на борту могут потребоваться заложники, пока он будет заставлять Голландца учить его управлять таинственным судном.
«Наверняка тут что-то можно сделать». Гилбрин напрягся. Возможно, когда все внимание будет устремлено к аниматрону, ему самому удастся провернуть какой-нибудь трюк.
Вдруг он сумеет подобраться к Сыну Мрака и… И что сделать?
«Это не важно, Гилбрин, старый ты дурак. Важно что-нибудь сделать, чтобы остановить…»
— Оставь это, парень. Не делай ничего, если ты хочешь, чтобы этот мир выжил.
— Что?! — Слово вылетело прежде, чем Гилбрин осознал: голос звучит у него в голове. Предостережение больше не повторялось, но Гилбрин прекрасно понял, от кого оно исходит. Фило предостерег его, чтобы он не пытался ничего предпринять.
"О дети Карима! Кто же ты такой, соленый альбатрос?
Ты вовсе не игрушечный пират, а скорее всего никогда им и не был".
Ответа Гилбрин не получил. То предостережение было единственным, что Фило намеревался ему сделать. Он должен довериться аниматрону, а в данный момент это не так-то просто.
Попугай продолжал молча взывать к небу. Тени вокруг Сына Мрака колыхались туда-сюда, то ли от нетерпения, то ли от напряжения, а скорее от того и другого. Рошалям передалось настроение хозяина, и они тоже стали беспокойны.
— Он не идет, друг Фило, — наконец процедил Сын Мрака, — а ведь ты был предупрежден…
Тени задвигались, целясь то в одного, то в другого пленника, пока не остановились на Гилбрине.
— Возьмите этого.
«Тебе надо было только спро…» — на этом месте Бродяга задохнулся, так как один из Рошалей швырнул его другому.
Второй монстр бесцеремонно свалил его перед плавающей в воздухе фигурой. Тени Сына Мрака схватили Гилбрина раньше, чем он успел опомниться.
«Почему я? Почему всегда я?»
Властелин Теней поднял его так, что глаза их оказались почти на одном уровне, но все же не на одном. Мучитель Гилбрина развел руками как будто в сожалении.
— Он был предупрежден, друг Гилбрин, не так ли? Я ясно указал, что кто-нибудь пострадает, если он не доставит сюда корабль.
— Может, корабль чем-то занят, может, он явится через минуту.
— Мне будет не хватать твоего чувства юмора, арлекин. Я извиняюсь, но знай, я непременно использую тебя для достижения своих целей. Полагаю, это утолит твои сожаления по поводу своей мучительной смерти.
«И меня еще называют сумасшедшим!» — только успел подумать Гилбрин, когда вокруг его глотки обвились щупальца и, несмотря на кажущуюся бестелесность, сжали ее так, что перекрыли дыхание.
— Он идет! — закричал Фило, как раз когда тьма стала заволакивать глаза Гилбрина.
Внезапно он опять смог дышать. Щупальца отпустили его, а задыхающийся беглец все еще старался набрать побольше воздуха в легкие. Рошаль ухватил его за руку, но Гилбрин не обратил на зверюгу никакого внимания. Воздух! Вот единственное, что имеет значение. Целый океан воздуха.
— Поразительно… — прошептал Сын Мрака. Голландец говорил какие-то слова, но Гилбрин их не понимал.
Наконец взгляд Бродяги прояснился. Он посмотрел вверх, куда сейчас были обращены все взоры.
Хоть он и видел его мельком раньше, зрелище все равно было ужасающим.
Сейчас корабль выглядел более завершенным, чем Гилбрин запомнил в последнюю встречу. Паруса раздувались, наполненные ветром, которого наверняка никто больше не чувствовал. Судно Голландца не то чтобы светилось, но его всегда было видно, даже когда Луна не вырисовывала его очертания.