– Мы постараемся... – ровно пообещал я.
Горох встал перед дверью, прислушался и поманил меня пальцем:
– Сейчас я орать начну, ногами топать, а как знак дам, так ты отсель без оглядки беги. Мне еще до вечера надо... ну, погневаться... чтоб не беспокоили.
Я кивнул, в принципе все возможное он мне показал, пара версий на уме есть, попробуем их разрабатывать. Вот только на предмет магии мы не...
– Убью! Запорю!! Обезглавлю!!! Где тут сабля моя острая? Где копье долгомерное? Своими руками на куски изрублю и курам выброшу! И не моли меня о пощаде... Все! Все, участковый, пришла твоя смерть безвременна-а-я!!!
Я напружинил ноги и приготовился к низкому старту, Горох уже поднял руку вверх, и тут...
– Никитушка! Держись, милай, иду-у-у! – Двери вынесло вместе с бедными стрельцами. Грозная, как цунами, Баба Яга бодро шагнула в царские покои мне на выручку! Прыгнув вперед, я закрыл спиной обомлевшего государя... Глаза Яги отсвечивали красным.
– Бабуля, бабуля, все в порядке! Никаких проблем, мы мирно побеседовали.
– Да неужто? – недоверчиво сощурилась моя хозяйка. – Ты не врешь ли мне, Никита? Я ить сама, своими ушами слышала, как тебя здесь смерти лютой предают...
– Э... шутка! – выдавил царь Горох, осторожно высовываясь из-за моей спины. – Чтой-то вы, бабушка, сегодня шуток не понимаете?
Переглянувшись, мы все облегченно выдохнули.
– Раз уж такое дело, давайте поставим дверь на место и все-таки просканируем сундучок на предмет использования магии. Возражений нет? Прошу эксперта пройти вот в этот угол... приступайте.
Домой было решено прогуляться пешочком. Горох предлагал карету и эскорт, но мы отказались. Кое-какие вопросы следовало обсудить на свежем воздухе, без лишних свидетелей, поэтому пошли мы не напрямик, а обходной дорожкой, вдоль речушки со странным названием Пучай. Я выкладывал свое мнение первым.
– Факт исчезновения чертежей приходится признать. Не уверен, что там имел а место именно кража, царь все-таки мог их куда-нибудь засунуть и забыть, но пока давайте разработаем версию предполагаемой кражи. Итак, основной вопрос во всех подобных случаях: зачем?
– Да мало ли... – вздохнула Яга. – Может, какому жулью в небе полетать захотелось?
– Обычный вор найдет, что взять из царского терема и кроме чертежей. Не доросли у вас тут еще, чтобы ценную техническую информацию воровать. Тогда встает вопрос о возможном заказчике...
– Так ведь, Никитушка, царь же говорил вроде, что не выгодно энто никому.
– Это по его мнению – невыгодно, а кое-кто считает иначе. И кое-кому эти чертежи нужны просто до зарезу. Я мельком поглядел, что лежит в гороховском тайнике, там та-а-кие секретные документы... Да разведки всех соседних держав заплатили бы сумасшедшие деньги за возможность их перефотографировать! Но ничего из этого не пропало... Вора, если он, конечно, есть, интересовали исключительно чертежи летучего корабля. А что показала экспертиза?
– Обнюхала я все, что могла... – по-простому объяснила бабка. – Колдовства черного не было. Видать, так, по-простому взяли. Замочек без всяких заклинаний, ключом открыли, но кража все ж таки была! Запах от сундучка шел... женский.
– А, ну это не доказательство. Там, как в доме свиданий, все этими ароматами пропахло.
– Не то, Никитушка, – досадливо поморщилась Яга. – Уж чем там царь-государь занимается – его забота, и не нам о том судить. Но запах был... чужой какой-то, не наш, не лукошкинский.
– Хм... отрабатывать версии о всех девицах Гороха будет очень непросто, – призадумался я.
– Так всех и не надо, нам тока бы за последние две неделечки порасспросить.
– Хорошо, бросим на это дело Митьку, его девки любят, он у них за семечками все и разведает.
– А мы с тобой чем руки займем?
– А мы попробуем выяснить, какие из иностранных посольств в стенах столицы ведут сейчас самую активную деятельность и не связаны ли они каким-то образом с представителями местного криминального мира...
– Думаешь средь послов заморских заказчика тайного отыскать?
– По крайней мере, стоит попробовать. Что мы теряем?
Баба Яга согласно кивнула. Терять нам пока действительно нечего. Это в прошлый раз нам даже опомниться не дали, устраивая одно покушение за другим. А сейчас мы мирно гуляли вдоль реки, наслаждаясь последними теплыми денечками. Дело о краже чертежей начиналось как-то лениво и буднично, казалось, что и само расследование соответственно будет спокойным и неторопливым, без особенных эксцессов... Ну все почти так и было, почти...
Крики, песни, смех и музыку мы услышали задолго до того, как свернули к отделению. У наших ворот толпилась куча народу, многие висели на заборе, и все шумно обсуждали все, что происходило внутри. А там, судя по всему, стоял дым коромыслом!
– Че вытворяют, че вытворяют-то, а?! Вот гульба так гульба-а... Отродясь такой срамоты не видели!
– Бабоньки, а моего там не видать? Как ушел с утра за поллитрой в честь крещения, так до сих пор и нет кровопийцы...
– Ох и лихо цыгане пляшут! Бедовый народ! А бабы ихние как юбками трясут, ажно все поджилочки ходуном ходют... А вон, вон одна плечи заголяет!
– Постыдился бы, дедуля! В твои-то годы на заборе сидеть...
– Бабоньки, а моего-то там точно нет?! Он ить, супостат, как примет, так по цыганкам и шарит. Говорит, песни про любовь у них дюже жалостливые... Ну, он придет, я ему сама спою!
– Глянь, православные, как стрельцы пошли... От ить головушки забубенные, и споют, и спляшут, и службу милицейскую справить не постесняются!
– А в центре-то кто?! В бабьем сарафане, сам с каланчу, частушки орет да лаптями грязными во все стороны шарит? Видать, деревенский... городские такую похабщину не поют... Ох и складно выводит, стервец, аж сердце радуется!
Пока мы с Бабой Ягой деликатно проталкивались к воротам, меня догнал сумрачный Еремеев. Видимо, слухи о несанкционированной дискотеке на территории милицейского отделения распространились по городу быстро.
– А куда ж это сыскной воевода спешит?
– Ругаться, видать, что без него начали! Наш Никита Иванович – человек строгий, но справедливый. Вот глянь, щас все песни кончатся, одни крики пойдут, как он все отделение зараз пороть начнет!