— Что говорить-то? — лучисто улыбнулась она, а мне почему-то захотелось, чтобы мои сотрудники подольше не возвращались.
— Давайте с самого начала. Как вас зовут?
— Олёна.
— А меня Никита… в смысле, Ивашов Никита Иванович, начальник лукошкинского городского отделения милиции.
— Да уж наслышаны, — еще раз улыбнулась девушка, осторожно присев на краешек лавки. — Я сама-то из дальней деревни буду, а здесь у тетушки на воспитании нахожусь. Родители мои по весне померли, так тетя меня к себе и забрала. Я им с дядюшкой по хозяйству помогаю: в лавке убираюсь, с детишками ихними сижу, к работе домашней сызмальства приученная. А от матушки на память колечко было малое, красного золота с розовым камушком. Иногда только надевала в церковь сходить или на гулянья какие… Вот сегодня утром в храме свечи за упокой душ родительских ставила, обратно через базар возвращалась… прихожу в лавку, глядь — а на руке нет кольца…
— Ну, ну… не надо слез, гражданочка… — Ее глаза предательски заблестели, а я не знаю, как себя вести с плачущими женщинами. — Не волнуйтесь, мы обязательно найдем вора и вернем вам вашу собственность. На базаре, говорите? Я давно собирался навести там порядок. Вспомните, пожалуйста, у этого колечка были какие-то особые приметы?
— Нет вроде… ободок золотой, обычный, а вот камушек ровно в серединке цветка пятилепесткового лежит.
— Это уже примета. Так, записал… Значит, сегодня я направляюсь со стрельцами проверить некоторые особо криминальные места вроде Кобылинского тракта. Если что-нибудь найдем, где мне вас искать?
— Кожевенная лавка у Колокольной площади, недалеко здесь, — охотно пояснила она, вставая и поправляя сарафан. — Только дядя у меня очень уж строгий, вы в ворота не стучите, там рядышком встаньте — я сама выбегу.
— Еще удобнее, — сразу согласился я, перспектива встреч под присмотром бдительных родственников меня не грела ни грамма. Девушка по имени Олёна попрощалась и, улыбнувшись, ушла. Я прыгнул к окну, ревниво глядя, как дежурные стрельцы откровенно пялятся ей вслед, а потом с долгим вздохом растянулся на лавке. Царское дело подождет! На сегодня у милиции есть более важные проблемы… Мы как раз договорились с Фомой насчет визита в криминальный вертеп, прикрывающийся вывеской безобидного трактира и полный отпетого уголовного элемента, так почему бы не выяснить и насчет кольца? Если оно было похищено именно на базаре, а не где-нибудь в другом месте, то на «малине» должны об этом знать. М-м… девочка, кстати, очень приятная. Причем во всех отношениях… И на лицо, и на фигурку, и, судя по разговору, не дура набитая. Опять же повод есть познакомиться поближе… Надо срочно приложить все усилия к поиску этого маминого кольца! Не думаю, что оно доставит больше хлопот, чем царский перстень с хризопразом…
Баба Яга подошла минут через пятнадцать…
— Никитушка, чегой-то стрельцы у ворот мечтательные, ровно коты, сметаны объевшиеся? Охти… да ты и сам не в себе! Что тут такое приключилось?
— А? Где? Да ничего ровным счетом…
— Кто здесь был, Никитушка? Вроде девица какая… — Наш эксперт-криминалист так откровенно втянула ноздрями воздух, принюхиваясь к чему-то совершенно неуловимому, что мне стало неудобно…
— Был клиент. В смысле, потерпевший…
— Потерпевшая! — непреклонно давила Яга. — Девица! И не морочь мне, старой, голову!
— Господи, да никто вам ничего не морочит… — Надувшись, я сел на скамью и подробно разъяснил: — Приходила девушка, по делу, просила отыскать украденное кольцо. Мелкая золотая безделушка, с розовым камушком, наследство от покойной мамы. Я принял к сведению. Будем работать в «малине» — поинтересуюсь по ходу… Вот и все.
— Ох, сокол ты мой ясный… — Баба Яга присела рядышком, душевно обняв меня за плечи. — Ну наконец-то и ты средь девок лукошкинских хоть одну вниманием отметил. По делу, говоришь? Что ж, спервоначала, да для знакомства, и это сгодится. Девки, они героев любят. Отыщем мы ее колечко, не сумлевайся, уж я сама прослежу… Как хоть зовут зазнобушку?
— Она не…
— Хорошо, потерпевшую?
— Олёна, — тихо признался я.
— Олёнушка, стало быть… — Полуприкрыв глаза, Яга вдохновенно ударилась в воспоминания: — Много их в свое время бегало по лесам да по долам за Иванами всякими. И ведь без разбору бегало — что за царевичами, что за дураками… Всякие попадались, только я их по доброте душевной да сродственности женской не ела никогда. Ни дур, ни умниц, ни красавиц… А ведь кое-кого стоило бы! Вот, на памяти моей, была одна… вроде девчушечка совсем, мачеха ее за огнем прислала. Я огня дала, жалко, что ль… Так эта мерзавка мелкая мне кота со двора сманила, ворота маслом облила, всю пряжу поперезапутала да еще и гребень волшебный с полотенцем стырила! Вот тебе и молодежь! Так что Олёнушки, они тоже… разные бывают…