Одногруппники только с удивлением смотрели ему вслед, занятые за общим столом своими пассиями, большинство из них вообще не прислушивалось к революционным воззваниям со стороны экзальтированной дамочки.
— Артемьев, меня вот какой вопрос интересует, — Пьяный Столетов, возвратившийся с затянувшейся студенческой вечеринки уже глубоко за полночь, безжалостно растолкал только недавно заснувшего друга. — Скажи мне, ты танцевать умеешь?
— Леха! Ты издеваешься! — Взвыл было Максим, но затих, увидев в руках друга сложенный треугольничком бумажный листок с каким-то посланием. — Только не говори мне, что эта идиотка Инесса еще и письмо мне написала, а ты взялся его до меня доставить.
— Ну, мыслите вы, студент, в правильном направлении, вот только авторшу послания определили неверно. — Осклабился Алексей в кривой пьяной ухмылке. — Ладно, не буду дальше интриговать, держи послание.
Определенно заинтриговал, пьяный черт! Максим в нетерпении развернул листок и принялся за чтение строчек, выведенных аккуратным женским почерком.
В сущности, записка оказалась совсем недлинной, едва на полстранички. Елена Орлова в ней извинялась за приглашенную ей по недомыслию на вечеринку Инессу и предлагала встретиться на следующий день в кондитерской «Арман Бюше».
Ну, что же, время для встречи назначено вполне подходящее, занятия в институте к тому времени явно должны были закончиться, где находится эта самая кондитерская, Максим тоже отлично представлял, сидел как-то там с Марией в прошлом году. Да и особа, которая приглашала на встречу, лично у него вызывала огромную симпатию. Пожалуй, из всех девиц, собиравшихся вчера за общим столом, именно Орлова была на вкус Артемьева наиболее красивой. Наверное, если бы не ее брат, являвшийся их однокурсником, и не его строгое предупреждение по части его сестренки, половина парней группы уже наперебой бы набивалась к ней в личные друзья.
Надо ли говорить, что вечера следующего дня Артемьев ждал в особом нетерпении, и возле указанной кондитерской стоял уже за четверть часа до назначенного времени. Мог бы и еще раньше прибыть, да по результатам своих немногочисленных похождений с девицами уже убедился, что к назначенному времени они приходят редко, а раньше — практически никогда.
Елена на встречу явилась вовремя. Поздоровалась, предложила переговорить в тепле, за чашечкой какао, потому прошли внутрь. Ну, а где какао, там и кусочек торта Наполеон вполне уместен и шоколадное пирожное, являвшееся для данной кондитерской вообще фирменным лакомством.
— Простите меня, Максим, — начала разговор Орлова, когда с большей частью лакомств на ее тарелке было уже покончено. — Дело в том, что я приглашала девушек с гуманитарно-исторического не лично, а через подругу. Насчет Зинки, которая взбаламутила моего брата в прошлом году, я ее предупредила, а вот по поводу Зинкиной приятельницы, Инессы, как-то не подумала.
— Да полно вам, Елена, — отозвался умиротворенный и довольный как слон общением с красавицей студент, — было и прошло, Инесса меня вот вообще ни капельки не беспокоит.
— И напрасно. Инесса — очень мстительная особа. А еще она якшается с разным сбродом. В конце прошлого учебного года она повздорила с одной девушкой со своего отделения, так на эту девушку через два дня в подворотне, возле дома, какие-то апаши напали, лицо ей бритвой порезали. А самое главное, что во время ссоры Инесса ей пообещала, что та недолго будет своим смазливым личиком гордиться.
Может, и серьезное предупреждение, но Максим как-то гораздо больше эмоций испытывал по поводу того, что с очень симпатичной девушкой за одним столиком сидит, а Инесса вообще чем-то далеким и малореальным воспринималась. Ну, и все мысли были лишь в направлении, как бы Орлову на еще одно свидание раскрутить, не до апашей тут, мужчины вообще о двух делах одновременно думать не умеют.
Глава 7
Определенно, в этот вечер Максим Артемьев был счастливейшим из смертных. Сами посудите, Елена Орлова по выходе из кондитерской сама его под руку подхватила и так и шла с ним до самой пролетки, встреченной ими только через два квартала. А за время прогулки Максим еще и насчет новой их встречи в ближайшие выходные договорился. От волнения пульс в ушах кузнечными молоточками стучал, и нестерпимо кричать во весь голос хотелось от переполнившего его восторга, когда провожал глазами отъезжающую с дамой его сердца пролетку.
А на подходе к дому счастья еще заметно прибавилось: Алексея Столетова с газетой в руках повстречал. И главной в этой встрече был вовсе не друг, хотя друг, конечно, тоже приятно, а именно газета! А просто в газете подробно описывалось то, о чем уже вся страна с утра радостно шумела. Они-то, студенты, на занятиях сидели и не ведали, что в эти часы наступление российской армии на Тернополь и Черновцы началось. В газете писалось о прорыве всех трех линий австрийской обороны, захваченных селах, трофейных пушках и пулеметах. Даже фото австрийских солдат, задравших руки вверх, были. Фотокорреспонденты не зря свои деньги в редакциях газет получали, быстро расстарались.