— Ну, чего ты ждешь, грязное животное, забирай свою энергию! Ненавижу вас! — Прекрасная мордашка чужого призрака исказилась в оскале. Вот иномирцы, а гримасы на лице совсем один в один, как у людей.
Казалось бы, победа, и соратников совсем немного погибло, всего восемь человек, причем ни одного из его давних товарищей, которых бы давно знал, отчего же тогда так тяжело на душе? Отчего и боевые товарищи его сплошь ходят с хмурыми лицами? Ну, не могли люди оставить у себя прекрасных совершенных созданий, какими их восприятию представлялись плененные эльфы, никак не могли! Только не тех, кто держит людей за скот и питается их мясом. Однако и пристрелить людоедов не поднялась рука. Просто отправили безоружными на все четыре стороны, предоставляя местному зверью доделать их работу. А в деревне землян в самом скором времени появится еще три десятка обитателей. Людей, которых земляне избавили от их ужасной участи.
Энергии с эльфийского острова выкачали немало. Дополнительно еще и камнем, способным удерживать в себе массу энергии запаслись, а то, понимаешь, пришлось полы под орудиями укреплять, создавая его за счет собственной энергии. Непорядок же! Однако по итогам произошедшей битвы и очень неприятная дума в мозгах у Артемьева завелась. Вот, вроде бы, победа досталась им совсем малой кровью,… всего восемь погибших,… раненых Максим всех до самых бровей накачал Лечебным магическим плетением…. А только в соотношении с общим числом его бойцов эти потери уже совсем даже не малыми воспринимаются. Пусть и не Пиррова победа, но несколько подобных победоносных битв, и совсем он без дружины остаться рискует.
— Ребята, как думаете, — поинтересовался он у сидевших с ним за общим пиршественным столом товарищей, — среди наших крестьян удастся еще людей в дружину завербовать? Побольше нам бойцов нужно, заметно побольше.
— Ха, командир, — отозвался Христофор, который как-то незаметно, без всякого приказа со стороны, оказался у них ответственным почти за всю связь с поселением на речном острове, — да там целая куча желающих! Молодые парни просто спят и видят, как подвиги в небесах совершать будут. Да и их папаши, глядя, как прибарахлились твои дружинники после Варшавы, с удовольствием на службу к тебе пойдут. Тут уж и не зарплата от тебя главную роль играть будет, а надежды на новые трофеи.
— Это где это крестьяне видели трофеи наших дружинников? — Немножко недоуменно поинтересовался командир. — Они же их все по своим комнатам в Замке растащили?
— Стыдно Лорду о происходящем на его землях не знать. — Хмыкнул Савва в ответ на этот вопрос. — У тебя, командир, подавляющее большинство дружинников уже своими домами в деревне обзавелись. Комнаты же в нашем Замке у бойцов совсем крохотные, всех трофеев не вмещают, вот наши бойцы и сгружают то, что поплоше, да в двойном экземпляре, на землю. Деревенские девки теперь своим деревенским ухажерам все, как одна, от ворот поворот дают, нацелились на дружинников. Не-е, командир, стоит только кличь кинуть, что бойцов в дружину набираешь, минимум половина мужского населения нашей деревни в очередь к нам выстроятся.
Глава 8
Эту ночь Максим ночевал в своем Замке. Пирушка далеко за полночь закончилась, не будить же было Алешку своим появлением и последующим топотом по комнате.
Утром проснулся рано. И вовсе не какая-то тяга к знаниям его подняла, откуда тяга к знаниям в такой тяжелой и гудящей с перепоя голове, призрак разбудил. Ему Максим еще с вечера поручил это сделать. Благо часов теперь в Замке, после Варшавы, даже с перебором. Каждый час только и слышится отовсюду: «Бом!», «Ку-ку!», даже что вроде «Кукареку!» из комнаты напротив. Ей-ей, полдюжины раз, как минимум, пожалел даже, что здесь ночевать остался. Алешку бы он всего один раз разбудил, а тут всю ночь не было ему самому покоя.
Завтрак Лорду в комнату симпатичная голубоглазая девчонка принесла. Андрей тут и без всякого указания свыше смог инициативу проявить, распорядиться. Интересно, что за девица, как ее зовут? Ну, и, самое главное, уже встречается с кем-то из его дружинников или еще свободна? Вопросы в голове роились, но вслух их произносить не спешил, у него же на Земле совсем другая симпатия вроде как наклевывается, а Максим старался моральные устои блюсти. Так что только молчаливыми взглядами голубу всю огладил.
Не успел, как следует, позавтракать, внезапно Савва заявился. Глаза красные, прическа взъерошенная, взгляд самый несчастный. И чего ему поутру не спится?
— Максим, я к тебе как к другу, за помощью пришел, — проговорил, а глаза в пол. Что там у него такого эдакого стряслось?