— Знаешь, Лена, пока ты не напомнила мне про эту оглашенную, так я даже и не вспоминал про нее нисколько. И что, сильно ее поранили?
— Жива будет. Только на титьке шрам на долгую память останется, корсет пулю остановил. Может, в следующий раз не будет лезть, куда ни попадя.
— Родственница она тебе, что ли? — Почти наугад задал вопрос, ориентируясь на выказанные спутницей сильные эмоции, предположил наш студент.
— Сестра… двоюродная. Почти все детство вместе с ней провели. Вечно ее в политику тянет…. — И после паузы: — а чего это мы о ней разговариваем? Тебе, Артемьев, никто не говорил, что на свидании с одной девушкой разговаривать о другой — очень дурной тон?
— Виноват. Исправлюсь. А о мужчинах можно? К примеру, тебе какие больше нравятся, такие, как я, умные, или такие, как я, красивые? — И максимально глупую физиономию состроил, чем вызвал заливистый смех девушки.
Со свидания Максим возвращался поздно вечером, усталый, но довольный, Лена на прощание закинула руки ему на шею и поцеловала. А еще они с ней условились о следующем свидании. Как же не быть довольным при таких вот раскладах с весьма приятными перспективами? Потому даже не перенесся попросту к себе на квартиру, а решил еще малость прогуляться, посмаковать сегодняшнюю встречу. Хм, продуктовая лавка. Обязательно надо зайти, прикупить продуктов на утро. О! Молоко в полуштофовых бутылках! Надо взять! Молодец тот, кто эту сменную стеклянную посуду для молока придумал, удобно очень. Хотя так-то, конечно, за счет стоимости тары молоко дороже выходит, но потом эту самую бутылку за тот же гривенник можно будет сдать обратно в лавку. Занятый выбором продуктов Максим на время выбросил мысли о женском поле из своей головы.
Наступление на фронте докатилось до города Лемберг и встало. И дело было даже не в австрийских подкреплениях и подготовленных позициях, которые, как писали с фронта корреспонденты, были довольно слабы, а в том, что у русских войск начали заканчиваться боеприпасы, и значительно сократился подвоз подкреплений. Точнее, патроны то еще были, а вот в снарядах начался настоящий голод. Ну, в самом деле, даже слабую оборонительную позицию пытаться прорвать без предварительной артиллерийской подготовки означало почти наверняка умыться кровью. А снарядов в ближайшем будущем почти не ожидалось. Их и на складах то по всей стране оказалось не слишком много, но дополнительно встала проблема с их доставкой. Основной железнодорожный узел в тамошнем краю, Варшава, так и удерживался восставшими поляками, а обходные пути не справлялись с возросшим грузопотоком, да еще повстанцы и там периодически устраивали диверсии. Еще и на простом блокировании Варшавы было занято аж два полноценных корпуса, которых именно сейчас и не хватало для развития дальнейшего наступления.
— Максим, ты бы помог фронту. — Попросил друга Алексей после прочтения очередной статьи в газете, в которой журналисты сделали основной упор на этом самом нарыве в тылу русской армии. Он довольно хорошо представлял возможности Артемьева по части возможности доставки бойцов в восставший город, знал, о чем просить.
— И как ты себе это представляешь? — Поинтересовался Артемьев у товарища явно затребовавшего от него невозможного. — Их там несколько десятков тысяч, а у меня в отряде и двух сотен бойцов не насчитывается. — Точнее, после начала приема крестьянских добровольцев на службу, двести человек, уже, возможно, и насчитывалось, но что там были за бойцы?
— Так все просто очень, — заторопился Столетов с выкладкой своего плана, поняв, что друг в принципе не против, и нужен только вменяемый план действий. — Восставшие же в Варшаве, в своей массе, простые горожане. Не думаю, что их слишком много останется на позициях, если по ночам у них за спинами их собственные дома гореть начнут.
— Хм. Можно попробовать. Кинуть бутылку с горючей жидкостью куда-нибудь в окно и обратно перенестись, много ума на это точно не понадобится. А под шумок можно и еще чего-нибудь ценное затрофеить. — Принялся вслух рассуждать наш герой, которого, конечно, помощь русской армии интересовала, но не так, чтобы очень, а вот поднять дух собственной дружины добычей дополнительных трофеев показалось очень даже привлекательным делом.
С этой идеей, подсказанной ему Столетовым, Максим перенесся к себе в Замок. Призрак, заранее им предупрежденный, к этому моменту уже всех командиров его дружины на совещание собрал. Обрисовка сложившегося на фронте положения, как и обоснование, что варшавяне — одна из основных причин остановки наступления, много времени не заняло. Мог бы и не упоминать про фронт. Как там, у Крылова в басне про встречу волка и ягненка? «Уж виноват ты в том, что хочется мне кушать!», а «кушать» сорвиголовам из дружины Максима хотелось. Очень. Прошлые богатые трофеи от первого ограбления Варшавы у них только аппетит распалили.