— Андрей, переноси его на ритуальную плиту! — Приказал Лорд, совсем позабыв, что заклинания перемещения заблокированы до лучших времен, но почти тут же поправился, обнаружив, что чудище не спешит распадаться роем светлячков. — Перенесешь сразу, как только такая возможность появится. Если он, конечно, уже просыпаться не начнет.
— Едва только смогли в чувство Игната привести, он, кстати, особо-то и повреждений не получил, броня защитила, как прибежала какая-то сороконожка размером с быка. Народ не стал дожидаться, чем такая страхолюдина удивить сможет, сразу в несколько стволов ее изрешетили. А потом уже полезли все, кому не лень. Очевидно, их сначала сдерживало присутствие тех двух бронированных страшилищ, но, убедившись, что страшилища лежат неподвижно, сами ринулись на приступ в попытках отведать человеческого мясца. А может, и просто, питая расовую ненависть к пришельцам, все же далеко не все атакующие были хищниками.
Словом, непревзойденные охотники и вообще цари мира, каковыми они себя мнили, вынуждены были позорно ретироваться. Ладно, хоть ворота обратно успели закрыть. Но зато потом за случившийся позор с размахом мстить принялись. Стену замка клубами сизого дыма почти заволокло, хоть порох в патронах и назывался, по идее, бездымным. Очень повезло, что всякой летучей гадости на этом Осколке почти что и не было. Страшно представить, если бы здесь водилось что-нибудь наподобие их разноцветных птичек из рощи с речного острова.
Вторую попытку выхода на островной простор предприняли, когда время уже хорошо так за полдень перевалило. В этот раз никакого парада с шеренгами бравых охотников. Шли, ощетинившись во все стороны оружием, как дикобраз из зоопарка Санкт-Петербурга своими иголками. Не считая всего нескольких случаев, когда огонь открыть пришлось, все было более-менее тихо и благолепно. Так малюсеньким каре и до намеченного центра острова добрались, где принялись эту чертову стелу искать. Не сразу, но нашли. А вместе с ней нашли и еще одного монстра. Двуногий хищник такого роста, что запросто мог бы заглянуть в окно квартиры, которую они с Алексеем Столетовым на пару снимали. И как он умудрился дрыхнуть под канонаду, которую они умудрились чуть раньше на этом острове устроить?
Принялись палить в него из всех стволов, что держали в этот момент в руках. Кто из охотничьих ружей, полагаясь на значительно больший калибр пуль, выпущенных из такого оружия, кто из винтовок, полагая, что пять все пробивающих на своем пути пуль лучше одной, пусть и гораздо более тяжелой. Максим в этой стрельбе на скорость не был исключением. Тем более, что при повторном входе из Замка он перевооружился, прихватив с собой крупнокалиберное ружье-слонобой еще из лавки в родном городе самым честным образом уворованное. Все же в соревновании человеческого разума, изобретшего такое оружие, и тупой животной мощи, победил разум. Огромный зубастый ящер рухнул на землю, не добежав до охотников буквально нескольких шагов. Если бы добежал, никакие рыцарские доспехи не спасли бы от частокола огромных зубов в разинутой пасти. Но не повезло зубастику. А ведь, судя по сполохам разрядов на пасти, у ящера и какая-то атакующая магия, наподобие молнии имелась. Только, видимо, она требовала времени для подготовки, а его-то как раз люди монстру и не дали. С другой стороны, немного жалко, что зверюга на жертвенную плиту не попала. Молния в собственной арсенале была бы отнюдь не лишней.