И снова путь-дорога, паровоз, попыхивая черным угольным дымом, ходко везет на запад пассажиров и вместе с ними одного студента-практиканта.
— Беда, Василий Никанорович! Прибежал в рубку машиниста Петька, который отлучался поболтать с земляком-проводником одного из вагонов. — Там бандиты ножом Евграфа Тимофеевича пырнули и заложников в пятом вагоне взяли. Требуют везти их без остановок до самой австрийской границы.
— От, дурни! — Машинист аж сплюнул от досады. — Как я им без остановки поеду, если впереди семафоры и нужно встречные поезда пропускать.
— Они грозятся начать людей резать.
— А пистолетов ты у них не заметил? — Вмешался в разговор Максим, который до этого тихонько сидел себе в сторонке, о своем размышляя.
— Нет, вроде нет пистолетов. Хотя, я же не всех их видел. Сразу сюда прибежал сообщить.
— Пойду, поговорю с душегубцами. Вы же пока запритесь и никого к себе не впускайте. Еще не хватало крушение устроить. — И Максим пошагал вдоль состава в направлении объявившихся разбойников.
— Стоять, паря, куда прешь! — Встретился на пути первый разбойник. Пистолета у него не было, поэтому наш герой, даже не сбавляя шага, ударил кулаком в подбородок заступившего ему путь. От удара под усилением мужика как ветром сдуло, унесло головой вперед и влепило в вагонную переборку шагах в семи от того места, где стоял.
— Что за на…! — Выскочил из распахнутых дверей купе второй, занося руку с ножом. А дальше у него внезапно возникли известные сложности. Ну, из разряда, когда трудно собирать выбитые зубы сломанной рукой. Особенно, если еще и сознание от всей этой экзекуции потерять напрочь.
Все-таки пистолет у бандитов отыскался. Не сильно велика сложность была оружие в Российской империи приобрести. Знал бы Максим про его наличие, наверное, так и остался бы в рубке машиниста сидеть, а тут все как в замедленном синема происходило: вот выскакивает очередной неприятель, в руке у него чернеет этот чертов пистолет, и дальше ме-едленно поднимается эта самая рука, точно также ме-едленно, словно сквозь толщу воды продирается тело самого парня. Но продирается. И шаги получилось сделать. Выстрел совпал с ударом самого нашего главного героя. Стрелок в одну сторону, Максим, оглушенный чиркнувшей по черепу пулей — в другую. И все! Очнулся уже снова в рубке машиниста. Его туда освобожденные из заложников пассажиры доставили.
Воистину, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Именно на эту тему думал Артемьев, когда его, до прибытия следователя аж из самой Варшавы, заперли в камере в полицейском участке, едва в эти самые Стржемешицы прибыли. Прямо как есть, с наспех забинтованной головой. По соседству с тремя гавриками, которые их поезд угнать пытались. Четвертый, тот, что с огнестрельным оружием был, не выжил, как и их Евграф Тимофеевич. Впрочем, чисто физически, страдал Максим не сказать, чтобы слишком. Просто возле двери камеры сторожок оставил, да и переместился к друзьям в Замок. Пока дверь в камеру ключом открывать будут, он всегда успеет вернуться.
А в Замке прямое нарушение его распоряжения обнаружилось: пушистиков из клетки на волю выпустили. Дунька, их малАя, сжалилась. Побоялась, что Максим их на изучение навыка пустит. Только парочка зверьков вовсе не спешила объявленной им вольной воспользоваться и удрать в свои пампасы. Так и шныряли, в основном, по столовой. Причем, с тарелок еду не воровали. Залазили на скамью рядом с обедающим и, в основном молча, сидели немым укором жестокосердности питающегося.
Лишь изредка тихонько приговаривая:
— Очень хочется кушать.
Люди сами невольно расставались с кусочками своих порций. Зато от транслируемых зверьками эмоций радости и благодарности у окружающих теплело на душе.
— Командир! — Встретила его со слезами на глазах проштрафившаяся девчонка. — Я все-все в столовой целый месяц делать буду, только не вели убивать пушистиков. Они хорошие.
— Да с чего ты взяла, что я собрался это сделать?
— А ты всех новых зверей в жертву ради их навыков приносишь.
— Чур, меня! — Аж замахал руками наш герой. — Сама представь, если ты вдруг будешь ощущать, какие эмоции испытывают встреченные собеседники, каково это будет?
— Ну, наверное,… мне было бы приятно, если бы я в точности знала, что человек меня любит.
— А если не любит, но молчит и разговаривает с тобой вежливо. Или любит, но сегодня у него с утра голова болит, а тут ты такая жизнерадостная носишься? — Подкинул девчонке для размышления описания ситуаций.