— Ну,… сколько-то денег я выделить смогу, — прикинул глава человеческого анклава.
— Да не надо много денег, ты просто распоряжение Авдею дай, чтобы обменял сливочное масло, сыр, и всякие рыбные и мясные копчености, что наши крестьяне с избытком заготавливают, полякам на партию винтовок и патронов. Ну, и еще охотничьих ружей сколько-то потребуется с припасом к ним. А еще можно, если разрешишь, тех же пушистиков наловить и тоже на оружие обменять.
— А справятся с отловом то? Я вон при помощи Айну едва парочку смог отловить.
— Так они уже вполне для себя ловят. Ловушки — захлопки, почти как на птиц. Ничего сложного.
Короче, утрясли и этот вопрос. А буквально к вечеру уже и первую партию товаров поляку отправлять пришлось. Он, общительный малый, как узнал про чудо-невиданное, зверьков, которые могут по-человечески разговаривать, мигом договорился с контрабандистами — соседями, чтобы взаймы у них их запас оружия взять. Всех крестьян разом вооружить не вышло, все же много их уже в этот мир перешло, но без малого сотня винтовок с сотней патронов к каждой вполне себе вышло. А взамен партия высококачественных деликатесов и семь пушистиков! Одного из них пан Туровский сразу же и безвозвратно лишился. А нечего чудо-зверька было жене с детьми демонстрировать!
Наконец, приехал долгожданный следователь. И сразу же Максима в убийстве мирного польского пассажира обвинил. Ага, того самого, от пистолета которого у студента едва дырка в черепе на долгую память не образовалась, уж такой, прямо, мирный пассажир! Может, конечно, у него это прием такой, чтобы из подследственных сразу всю интересующую информацию добыть, но Артемьев для себя решил, если следователь этот не уймется и будет и дальше для него статьи уголовного уложения рисовать, то вскоре в том лесу, куда чуть раньше трех разбойников на корм зверью отправил, еще пяток пудов вкусного легкоусвояемого мяса прибавится. Такой следователь ничем не лучше любого польского разбойника оказывается.
Впрочем, вскоре ситуация со следствием резко поменялась. В Стржемешицы приехал Евстигней Маркович, руководитель их практики, и такой тарарам поднял по поводу незаконного задержания его героического студента! Буквально к вечеру этого же дня Артемьева и выпустили из узилища. Максим, конечно, очень рад был, но в голове невольно мыслишка все же проскакивала: а не случись у него такого вьедливого и заботливого руководителя практики, в какую бы сторону его ситуация вывернулась?
— Ну, что же, — сказал Полбин своему студенту, когда они оказались на пороге полицейской части, — выпустить-то тебя выпустили, но чтобы не дразнить лишний раз гусей, от греха подальше, ты с завтрашнего дня переводишься на другой маршрут. Будешь теперь оставшееся время на маршруте Радом — Варшава кататься. Тем более что Игнатов, который там до тебя ездил, сильно проштрафился.
В этот раз Артемьев вместе с его руководителем практики возвращались в Радом обычными пассажирами. После нар в полицейском участке узкая полка вагона, застеленная свежим накрахмаленным постельным бельем, по доставляемому наслаждению мгла вполне успешно посоперничать с роскошной барской периной.
Поезд, имевший целью своего маршрута железнодорожный узел Варшавы, куда был направлен Максим, обслуживался чисто польской бригадой. Правда, по-русски, хоть с огрехами, но они говорили и даже ярыми националистами не выглядели. Но все равно, языковой барьер обеспечил студенту почти полную отчужденность. Поляки же между собой на своем болтали. Не с целью оскорбить своего молодого спутника, просто им так удобнее было.
Очень скучная поездка. Теперь Артемьев даже вполне понимал мотивы своего однокурсника, которого Евстигней Маркович отстранил от практики за пьянство на рабочем месте. Запьешь тут, от этой бесконечной молчанки пополам с безделием. За рычаги управления паровоза его, понятное дело, тоже никто даже близко не допускал. Максим даже, чтобы хоть как-то время скоротать, пошел местному кочегару помогать. Вроде, и не так уж много угля надо в топку подбрасывать, но жаркая душегубка, казалось, все силы выпивала.
По прибытии в Варшаву встали на ремонт. Система трубопроводов начала подтравливать пар. До конечной станции доехали, но давление в системе пришлось снижать, вследствие чего даже из графика движения составов чуть-чуть выбились. А еще Максиму ближе к концу их пути уже начало становиться реально страшно, паровой поток из места дефекта все увеличивался, а паровые котлы, они ведь иногда и взрываются. Но обошлось. Про обследовании обнаружили трещину в том месте, откуда пар вырывался. В самом деле, рисковали. Теперь минимум пару дней внезапного простоя получилось. Пока нужную деталь доставят, пока они ее установить на место сломанной смогут. И не факт, что новая с первого раза подойдет. А вокруг по-прежнему носители чужого языка. Как в отдельном ящике с невидимыми стенками наш герой оказался, когда вокруг люди снуют, какие-то свои дела решают, а к нему не подходят, эти самые невидимые стены мешают.