— Хана, — только и прошептал Андрей.
Несколько секунд они провели в абсолютном молчании, пока их внимание не привлек топот ног, стремительно приближающихся к двери комнаты. Мгновение — и в комнату ворвался Уэсли.
— Келли убили, а Стелла…
— Пропала, — закончил за него Андрей. — Мы уже в курсе, старик.
Он устало вздохнул и закинул голову назад, уставившись в потолок.
— Самурай уже знает, Уэс? — сквозь слезы выдавила из себя Лена.
— Да. Мы вводим военное положение. Наш убийца вышел и на эту базу, мы уверены…
— Стелла убила Келли, — перебил его Андрей. — И у нас есть тому доказательства.
Он проигнорировал шокированного Уэса, надел кеды и вышел из комнаты, направляясь к Диллону Джексу.
23
За все время пребывания во Франции Самурай понял, что больше всего не любит здесь получать аудиенцию в кабинете главы парижского отделения Организации. Слишком уж беспомощным и уязвимым он себя здесь чувствовал. И дело было вовсе не в страхе перед начальством, который у Диллона вообще отсутствовал как класс.
Его Босс, Пьер Моралес, обладал уникальным даром, равных которому еще не встречал ни один член Организации. Француз не умел летать, дар телекинетики тоже обошел его стороной, о чтении мыслей без кистей не стоило и задумываться, однако, был в его рукаве козырь, уравнивающий позиции с любым летуном, оказавшимся в зоне поражения его мозгом.
Каждый сверхчеловек, находящийся в радиусе чуть более двадцати метров от Пьера, напрочь терял любые из своих способностей, тут же возвращаясь, пусть и ненадолго, в ипостась самого обычного человека. За пятьдесят с лишним лет жизни Моралеса никому, в том числе и ему самому, не удалось даже на милю приблизиться к разгадке того, на какой ступени эволюции расположился Босс.
Причем именно с большой буквы Б. Пьер обладал стальным характером, ему было не чуждо понятие чести и достоинства, он уважал абсолютно каждого своего противника и никогда и никого не принимал невсерьез. Моралес был одним из немногих людей, у которых получалось внушить уважение одним лишь своим видом, не говоря уже о поступках. Джекс невероятно уважал Босса, хоть и, как уже было сказано, не особо любил моменты разговоров с ним один на один.
— Если все то, что рассказал Стелле в дневниках тот парень, правда, — начал Пьер, — то девчонка, обладая такой силой, может представлять весьма серьезную опасность. Особенно, если после своего первого убийства она помутилась в рассудке. Это очень даже возможно, хоть и абсолютно нежелательно, — он достал из минибара бутылку шотландского скотча и кивнул Диллону, — выпьешь немного?
Самурай кивнул.
— Можно. Босс, если честно… как вы думаете, она может чувствовать других, подобных ей? Нас с вами, да и остальных тоже.
Пьер протянул ему бокал.
— Полагаю, что нас с тобой ей сейчас не почувствовать ни за что, если ты, конечно, понимаешь, о чем я, — улыбнулся он, — но, в принципе, за свою жизнь я крепко уяснил одну единственную вещь. В этом мире нет ничего невозможного, что было бы связано с человеком и его мозгом. Есть только эволюция, и мы — зависимые от нее букашки.
— Я просто не могу даже вообразить, как такое вообще возможно в природе, — неуверенно пробормотал Самурай. — Мы ведь не разнополюсные магниты, чтобы притягиваться друг к другу, верно?
— Быть может, настанет день, и мы узнаем. Что, если ее парень фиксировал людей по вспышкам силы? Вдруг его мозг реагировал на телекинетические возмущения вблизи? Она не рассказывала?
— Кажется, нет, — Диллон почесал голову, — я спрошу у своей группы, может, они в курсе.
— В любом случае, Джекс, я советую тебе и твоим ребятам быть предельно осторожными сейчас. Не думаю, что у нее, кроме вас, здесь было полным полно знакомых. Поэтому, если Стелла вдруг захочет вернуться, я бы поставил на то, что она пойдет к одному из вас. Хоть это и чересчур маловероятно.
— Да уж, это нечто сродни ставки на «зеро» при игре в рулетку, — кивнул Самурай.
— Только вот иногда и оно выигрывает, — поднял вверх указательный палец Пьер, — а игорные дома банкротятся. Так что мы не будем упускать ни единой мелочи, да, Диллон?
Пьер дал ему понять, что аудиенция окончена. Самурай прекрасно это осознавал. Он поставил пустой бокал на столик и окинул взглядом кабинет. Больше всего Джекса здесь привлекали две настоящие японские катаны, расположенные перед письменным столом из красного дерева в древних японских ножнах.
— Нет, ну какой же это шик, — не удержался Диллон. — Каждый раз не могу и глаз отвести, Босс.
— Я знаю, — улыбнулся Пьер. — Я привез их из Японии лет тридцать назад. Мне нравится их эстетика. Благородное оружие. К тому же, весьма грациозное, не правда ли?
Самурай кивнул.
— Если ты отличишься поимкой нашего убийцы, Диллон, — губы Пьера снова слегка исказила улыбка, — то я подарю тебе одну катану.
Джекс шутливо поклонился.
— Значит, мне есть к чему стремиться, Босс, — ответил он.
Затишье, наступившее со времени гибели Келли, действовало Андрею на нервы. Он чувствовал себя выжатым лимоном, сидя без дела. Царила самая настоящая непроглядная скука.
— Ненавижу бездействие, — зевая, пробормотал Андрюха под нос, обращаясь сам к себе.
Это заявление никто не прокомментировал. Да и не мог, поскольку в данный момент Андрей был единственным человеком в своей комнате.
Лена ушла в кино, он отказался, о чем сейчас жалел. Глухой стук шагов более или менее привлек его внимание. Через несколько секунд в комнату вошел Уэсли.
— Как же ты меня бесишь, когда вламываешься вот так вот без стука! — возмутился Андрей. — Ты вообще хотя бы один-единственный раз мог предположить, что я тут могу быть не один?!
— Лена зашла за Элли с час назад, и они ушли в кино, — ответил Тайлер. — Так что, если, конечно, ты не кувыркаешься здесь с французом или китайцем, ты один. А парни уже ушли? Я не поставил тебя в неловкую ситуацию?
Уэс захохотал, а Андрей вытянул в его сторону правую руку, демонстрирующую весьма оскорбительный жест.
— Да брось ты, — махнул рукой Тайлер — Чего ты здесь валяешься, как дерево? Пошли, что ли, хотя бы выпьем пива, а? Мне одному невероятно тоскливо.
— Не хочу, — Андрей лег на бок и повернулся к Уэсу спиной. — Хоть мне и самому тоскливо, но не хочу.
— Кто тебя спрашивает? Жду возле выхода, — сказал Тайлер и покинул комнату.
— Вот сволочь, — Андрей зевнул и с неимоверным трудом оторвался от кровати.
В кармане джинсов зазвонил телефон. Послушав с несколько секунд разрывающегося Мика Джаггера, Андрюха, наконец, выудил трубку и увидел на дисплее лицо Диллона.
— Да? — сонным голосом пробормотал он в трубку.
— Сбор через пять минут на центральном входе, — отчеканил Самурай, — наш убийца снова дал о себе знать.
Перспектива, наконец, заняться делом, мигом взбодрила Андрея.
— Понял, — ответил он и отключился.
— Я знал этого парня. Мельком, однажды пересекались там, в Уэльсе, — рассказывал Диллон. — Он был одним из тех немногих, кто отказывался пополнять наши ряды. Звали Эмиль, фамилию не помню.
— Гуттенберг, — Уэс сунул под нос Самураю водительские права. — Нашел на тумбочке возле кровати.
— Он еще говорил, что Организация — не его дело. Ну и то, что он слишком ценит свою жизнь, чтобы так ею рисковать, — закончил Джекс. — И он предпочел вернуться домой. М-да… ну, сохранил, что тут…
Андрей окинул взглядом помещение. На полу, разделенный на несколько разных частей, валялся убитый. Стену над ним «украшала» надпись, которую Андрюха уже не раз видел на снимках.
«Лишь одному дано проклятие носить эту страшную силу».
— Квартира богатая, — мрачно заметил Андрей. — Как он жил-то? Узнаем, может, поймем, где он мог пересечься с убийцей.
— Он в казино играл, — ответил Самурай. — На весь Уэльс хвалился тем, как останавливает кости с помощью кистей, срубая нужную комбинацию…
— Убийца видел его в казино! — выпалил Уэс, перебив Джекса. — Потом проследил за ним до дома, а здесь и грохнул!
— Так… — Диллон потер лоб, собираясь с мыслями. — Значит, отправляемся в рейд по всем городским игорным домам, глушим там охрану, проверяем видеозаписи. Ищем на них Гуттенберга, рядом с ним на видео вполне может засветиться и наш убийца! Надо будет искать людей, которые отходили от стола вместе с жертвой и выходили из казино за ней! И…