Бам!!! Трам!!! Та-ра-ра-ра-рам!!!
Снаружи, скорее всего на крыльце, раздался страшный, неземной природы грохот. Как будто случился конец света или, по меньшей мере, обрушилось сразу полдома.
«Ещё один леший?» - похолодел от страха Венька и нырнул поскорее под стол.
Но бабушка Сима почему-то этого грохота совсем не испугалась. Даже наоборот. Она выудила Веньку из-под стола и, крепко держа его за шиворот, радостно взлетела вместе с ним к потолку. Венька и рта раскрыть не успел. А Сима уже бросила его прямиком на лавку и весело захлопала в ладоши.
- Званый гость прилетел! Бабка Матрёна пожаловала! Она это, старая плутовка! Точно! Её фирменный стиль!
И в ответ на недоумённый взгляд Веньки пояснила:
- Матрёна только приземляется плохо. А летает очень даже хорошо.
И поспешила в сени – открывать бабке Матрёне дверь.
Глава 21. Гости званые.
- Поломала я там у вас маленько кой-чего, - пробасила бабка Матрёна, вплывая в горницу величавой тяжёлой поступью.
- Ничего-ничего! – поспешила успокоить её Сима, - Мы люди привычные. Иди-ка, Добрыня, кое-как почини.
Добрыня послушно схватил молоток и горсть гвоздей и, ворчливо жалуясь на тяжесть рабского труда и своё подневольное положение, вылетел на крыльцо – приколачивать разбитые вдребезги ступеньки.
Через полминуты вернулся – без гвоздей и без молотка.
- Починил? – спросила Сима.
- Починил!
- Кое-как?
- Кое-как!
- Вот и молодец! Садись за стол, пировать будем!
- Пирова-а-а-а-ать?! Без меня-я-я-я-я?! – по-комариному пропищало совсем рядом, за окном.
Блямс!!! – со звоном распахнулась форточка.
Вжик!!! – шмелём влетело внутрь что-то маленькое, кругленькое, в цветастом на голове платочке.
- Нюрка!!! – разом завопили Сима и бабка Матрёна.
И кинулись эту Нюрку в воздухе ловить, обнимать, расцеловывать в макушку и осторожно гладить пальчиком по спинке.
- Бабка Нюра! – бабушка Сима представила нового гостя Веньке, - А это внучок мой…
- Знаю! – пискнула бабка Нюра, - Вениамин Иванович! Как не знать?
- Наслышаны, наслышаны, - подхватила толстым басом бабка Матрёна, - Сорока-белобока кашку варила, деток кормила, на хвосте новости носила…
- Ну, хоть при мне-то чушь нести постеснялись бы, - брюзгливо проворчал домовой, подцепляя на вилку огромный кусок ветчины, - Объяснял вам, старым двоечницам, объяснял… Про радио-море и радио-волны, как они там в циклическом зефире завихряются, колобродят и друг в друга сигналами пуляются. Всё без толку. Неучи и чумички!
- В общем, как говорится, будем лично знакомы, - совершенно игнорируя Добрынины дерзости и колкости, пробасила бабка Матрёна и протянула Веньке здоровенную, как утюг, ладонь.
Венька сидел, широко открыв рот, и таращил на неё глаза, как на диковину.
А посмотреть там было на что! Ох, было!!!
Всем своим внешним видом бабка Матрёна очень сильно смахивала на бегемота. И фигура - внушительных, небывалых размеров. И руки – коротенькие, жирные, с пальчиками навроде сарделек. И ноги – как у мамонта или слонопотама.
Но главным в бабке Матрёне было вовсе не огромное тело, а её выдающихся размеров голова. Почти без шеи, голова эта лежала сразу на туловище, расплывшись толстыми щеками по плечам. Причёски видно не было, она вся спряталась под маленьким ситцевым платочком, чудом державшимся на самой макушке. Из-под платочка смешно торчали Матрёнины крошечные уши.
- Что, нравлюсь? – широко улыбнулась бабка Матрёна.
И улыбка была у неё… Какая же удивительная у Матрёны была улыбка! Хоть и вытянутая до ушей, хоть и тонкогубая, редкозубая и даже кривоватая слегка…. Но вот поди ж ты – улыбнулась Матрёна, и сразу в красавицу превратилась, будто лампочка у неё внутри включилась, а в душе канарейки запели и одуванчики пышным цветом расцвели.
- Знаю, о чём спросить меня хочешь, - продолжала Матрёна, обращаясь к Веньке, - И сразу дать тебе ответ могу.
«Вот ведь, все тут про всё за меня додумывают, и что меня интересует, знают наперёд», - недовольно подумал Венька.
А Матрёна потрепала его ласковой мягкой рукой по голове и, улыбнувшись ещё шире, продолжала: