- Вы-ы-ы?! – ахнул Венька, - Горы-ы-ыныч?!
- Ну, да, - небрежно поковыряв в зубах и повертев в пальцах зубочистку, кивнул серый дяденька, - Дед.
- Какой же вы дед? – ещё больше удивился Венька.
Дяденька был, конечно, не молод. Но не так уж и стар, даже по Венькиным меркам. Лет ему было, наверное, тридцать. От силы – сорок пять. У него, по всему видать, и детей-то пока ещё не народилось.
- Дед – это фамилия, - деловито откашлявшись, объяснил Веньке гость, - Афанасий – имя. Горыныч – отчество. Представляю здесь местную администрацию в качестве её головы. Ещё вопросы будут?
Вопросов у Веньки была масса. И про странное отчество. И про фамилию. И, главное, про голову. Вернее, про три головы. Где они? Куда он их спрятал? Или Пантелеймон всё наврал? Но задавать такие вопросы Венька постеснялся. Неудобно было как-то при всех. Потому и промолчал предусмотрительно.
- А у меня вопросы будут! Касается всех!!!
Афанасий Горыныч отодвинул решительным жестом опустевшую тарелку, встал из-за стола, сверкнул тёмными глазами и грозно нахмурил чёрные, как вороново крыло, брови.
- Что тут у вас за собрание?! И почему ничего со мной заранее не согласовано и на административной комиссии по протоколу не утверждено?! Где заключение сан-мед-вет-под-вот-как-экспертизы?! Кто разрешил?! Почему не подали заявку?! Где справка с моей заверенной подписью и гербовой печатью?!
Все сидели, опустив глаза, и ковыряли ногами половицы.
- Разгоню я вас всех! Всех до одного! Совсем распустились! За разрешениями на полёты не приходят! Летают, понимаешь, куда их душа пожелает! Дорогу в канцелярию забыли! Я вас за эти полёты оштрафую! Арестую!! Лицензии лишу!!!
Горыныч ещё раз сверкнул глазами, в гробовой тишине промаршировал через всю горницу в обнимку с портфелем и исчез за печкой.
Глава 25. Три головы и цистерна чернил.
С полминуты в горнице было тихо. Потом из-за печки раздался стук. Потом Горыныч чем-то там поскрипел. Потопал очень громко. Крикнул «ать-два!». И вышел совершенно другим человеком. Волосы у него теперь были белёсые, как сноп соломы. Брови выгоревшие. Глаза лучистые, добрые и голубые, словно незабудки.
«Что ж это такое у них тут творится?! – ужаснулся Венька, - У одной, как в калейдоскопе, личность меняется. У другого – целая, как бы это сказать… голова!».
- Родной мой народ! – произнёс обновлённый Горыныч ласковым, улыбающимся ртом и раскинул как бы для объятий руки, - Что ж это вы? Дорогу в свою любимую канцелярию забыли? Или боитесь чего? Знаете ведь, как я к вам отечески отношусь! Всё вам разрешу, всё подпишу, печатей нашлёпаю и справки выдам, какие захотите. Приходите за справками! Торопитесь, налетайте!! Я жду вас, мой народ!!!
Народ безмолвствовал. Только Нюра прокралась к Веньке на плечо и шепнула тихонько ему в самое ухо:
- В канцелярию в прошлом месяце чистой бумаги завезли - целый самосвал. И чернил полную цистерну. Надо ж ему теперь всё это как-то оприходовать, израсходовать и перед начальством о проделанной работе отчитаться. Вот он и придумал – бумагу с чернилами на всякие разрешения и лицензии изводить. И всем на что ни попадя справки с печатью выдавать. На полёты, охоту, отдых, работу, урожай, неурожай, дым из трубы, ловлю бабочек и блох…
- Мне на убой мух беспрепятственно дал, - шепнул в другое Венькино ухо Добрыня, - Самолично подписал. Собственной административной рукой. Он вообще-то добрый, наш Горыныч. Всё разрешит, что попросишь. Главное – хорошенько попросить, без капризов и кандебоберу. Кандебоберов наш Горыныч не любит.
«А если я просить не хочу? - подумалось Веньке, - Если я так хочу бабочек ловить, без спросу?».
Между тем Афанасий Горыныч снова побывал за печкой и вышел оттуда совершенно лысый, но с рыжими тараканьими усами и хитрым лицом. Под мышкой у него был зажат неизменный портфель, а в руке - кипа каких-то непонятных бумажек.
- Задёшево продам! Любые справки, дипломы, сертификаты, разрешения, допущения, аттестаты, выписки, направления, освидетельствования, диссертации, курсовые, сочинения, анализы, кардиограммы и рентгенограммы! Всё, что хотите! Берите! Даром отдаю! Почти что бесплатно!
Горыныч хитро подмигивал, заговорщицки кивал и совал свою продукцию всем прямо в руки. Брали неохотно, всё больше отказывались – у каждого и так эти разрешения уже некуда было складывать, хоть печку ими топи.
- Ах, так! – Горыныч быстренько, бочком, бочком, прокрался за печку, постучал там опять чем-то, поскрипел и вернулся в горницу чернобровым и темноглазым, каким в первый раз появился, - У кого не будет справки, оштрафую! За просрочку лицензии каждый получит направление в административную комиссию! Указания будут разосланы в ближайшее время в соответствии с пропиской!